Книга Махно и его время. О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине, страница 82. Автор книги Александр Шубин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Махно и его время. О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине»

Cтраница 82

Махно было обидно читать подобные строки, и иногда он был готов перейти к репрессиям [591]. Но как политическая система движения, так и личные качества командарма удерживали его от ударов по прессе. Она не закрывалась, хотя иногда тиражи конфисковывались как клеветнические. Анархистские издания азартно полемизировали со «Звездой». Махновские патрули спокойно относились к распространителям коммунистических материалов [592].

Другое, отнюдь не агитационное направление большевистской работы вызывало гораздо большие опасения у контрразведки, которая занималась, конечно, не только злоупотреблениями. Коммунисты образовали подпольный губревком, который собирал разведывательную информацию о махновской армии [593]. Подпольные коммунистические организации (а ведь партия не запрещена) были организованы в пехотных и артиллерийских частях махновцев [594]. Они ждали своего часа, и этот час настал в декабре, когда появление РККА стало вопросом дней. Главной опорой коммунистов в грядущих действиях был «стальной полк», присоединившийся к махновцам в августе. Командование им оставалось в руках коммуниста Полонского и его окружения. Полонский не афишировал свою тесную связь с коммунистами, хотя, как вспоминает Е. Орлов, фактически руководил ими, ставил задачу внедряться в махновские части, «расчленять армейскую массу» [595]. Подрывная работа Полонского и руководимых им коммунистов несла «Махновии» непосредственную угрозу, «расчленение» не могло не снижать обороноспособность армии и была чревата коммунистическим переворотом. Однако контрразведка не дремала.

В самом конце ноября Полонской, его адъютант Семенченко, бывший председатель ревтрибунала при Екатеринославском полку Вайнер и жена (или сожительница) Полонского приехали с фронта в Екатеринослав. Здесь он провёл заседание подпольного губкома и сделал доклад о подготовке перевода махновских частей в красную армию. На заседании присутствовал незнакомый человек, представившийся эмиссаром ЦК КП(б)У [596].

На следующий день Полонский на встрече с Махно был арестован (возможно — сразу убит). Его спутники были также арестованы. По делу были привлечены также несколько командиров полка. Следствие выдвинуло несколько обвинений. Во-первых, махновцы «заметили, что Полонский окружил себя партийными коммунистами большевиками, что-то тайное вырабатывает, противное повстанчеству» [597]. За этой невнятной формулировкой можно усмотреть только факт конспиративных собраний коммунистов, который подтверждается существованием их подпольных органов. Во-вторых, «его окружают коммунистические палачи, распинавшие махновскую дивизию в мае и июне месяцах 1919 г.» [598]. Здесь речь идёт о Вайнере, бывшем председателе ревтрибунала, не имевшем, кстати, прямого отношения к расправам над махновцами в первой половине 1919 г.

Наиболее серьёзным пунктом обвинения явились документы, захваченные у направлявшегося на север Семенченко. В этих письмах, адресованных красному командованию, говорилось, что несмотря на переименование полка в повстанческий, его командиры «все такие же как были, ждём сами знаете чего» [599]. Против Полонского свидетельствовал и один из командиров Огаркин, пользовавшийся его доверием. Благодаря Огаркину контрразведка была в курсе подпольной работы коммунистов [600].

Окружение Полонского и связанный с ним подпольный губком сигнализировали коммунистическому руководству, что готовы поддержать Красную армию против Махно. Контрразведка добилась также показаний о подготовке покушения на Махно, но достоверность их сейчас уже нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. По версии начальника тыловой контрразведки Голика Полонский планировал угостить Махно отравленным коньяком на вечеринке в честь приезда жены [601].

Ввиду опасности большевистского переворота и нового натиска деникинцев на Екатеринослав, обвиняемые были расстреляны 2 декабря. ВРС голосовал против расстрела без суда. На его заседании Голик заявил о необходимости расстреливать всех коммунистов, на что получил ответ: «если вы их будете расстреливать, то армия расстреляет вас» [602]. Против расстрела выступали также анархисты-идеологи и часть командиров — вернувшийся в район Аршинов, Волин, Алый, Чубенко и возможно Белаш. Но большинство командиров на совместном заседании ВРС и комсостава 2 декабря настояло на расстреле [603]. Командиры всерьёз опасались большевистского переворота в частях в случае приближения красной армии к махновскому району. ВРС создал комиссию по дополнительному расследованию этого дела в составе Белаша, Уралова и Волина [604], но вскоре обстановка в районе резко изменилась, и отчитываться этой комиссии стало не перед кем.

* * *

Репрессивная система была лишь одним из элементов махновской администрации. Большой властью на местах обладали коменданты, командиры частей. Попытка «ввести» безвластие, декларированная Волиным на Александровском съезде и в приведённых выше документах, разумеется, не удалась. Район представлял собой прифронтовую зону, был изолирован от страны и насквозь военизирован. В таких условиях речь могла идти лишь о более или менее жёсткой форме военного режима. Приведённые выше факты показывают, что на общем фоне гражданской войны махновцы сумели создать относительно демократический режим, хотя и не без авторитаризма, репрессий и злоупотреблений. Главной опорой диктаторских тенденций в махновщине явился социальный слой «людей войны», своего рода «преторианской гвардии», зародившейся, как уже говорилось, ещё в 1918 г. Возникновению социального слоя, кормящегося войной и не имеющего другого занятия, кроме войны, — универсальное явление, сопровождающее любой длительный военный катаклизм.

Советский исследователь махновского движения М. Кубанин писал об этом: «За время империалистической войны и нескольких революций и контрреволюционных переворотов, на Украине образовался широкий кадр людей, выходцев из крестьянства, которые потеряли связь с деревней и в неё возвращаться не могли или не хотели» [605]. Добавим, что в эту среду входили и выходцы из других социальных слоёв, включая рабочий класс и интеллигенцию. Вечные бойцы войны и революции не умели жить в мире, они разжигали классовую войну в 1918 г., они ждали окончания нэпа и в 20-е гг., заполнив собой клетки партийной, государственной и общественной бюрократии, они поддержали сталинский перелом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация