Начавшееся сражение за Арагон заставило отложить принятие решения, но лишь усугубило проблему. Новое поражение окончательно лишило Прието веры в успех дела, о чем он прямо говорил на заседании правительства 29 марта, после которого подал в отставку 30 марта.
Начался новый правительственный кризис. Асанья, собрав представителей партий для консультаций о новом правительстве, снова стал обсуждать возможность соглашения с Франко. Тогда Диас заявил президенту, что он начинает «злоупотреблять своей властью»
[1522], обсуждая вопрос о заключении мира. Президенту указали его место — не он будет решать вопрос войны и мира, а будущее правительство.
В сложившихся условиях Сталин предпочитал отвести компартию в тень, сохранив за ее членами теневые посты (на уровне заместителей), сделав фасад Республики более социал-демократическим. Но испанские коммунисты предпочитали остаться в правительстве, а Эрнандес, узнав об «основном совете» Москвы, разочарованно сказал: «Это означает потерять все»
[1523]. 20 марта Сталин согласился на то, что коммунисты могут остаться в правительстве
[1524].
* * *
В условиях наступления франкистов НКТ все же решила пойти на сближение со своими оппонентами. 15 марта было подписано соглашение о сотрудничестве НКТ и ВСТ и создан комитет связи (переговоры о его создании не прекращались все предыдущие месяцы
[1525]). В апреле 1938 г. был заключен пакт о сотрудничестве между НКТ и ВСТ, который предполагал «признание, что коллективы должны получить законные формы и что, таким образом, узаконение вопроса необходимо, чтобы установить, какие из них могут продолжать существовать, условия их существования и работы, и в каких вопросах государство может иметь в них право слова». Согласие коллективов на дополнительную легализацию обусловливалось оказанием им государственной помощи. Предусматривалось планирование всего испанского хозяйства Национальным комитетом экономики, введение минимальной зарплаты, зависимость зарплаты от количества и качества труда
[1526]. В обмен на признание НКТ государственного планирования промышленности ВСТ обязался поддерживать рабочий контроль и препятствовать насильственному роспуску коллективов
[1527].
Объясняя необходимость соглашения со вчерашними противниками, газета НКТ «Земля и воля» писала: «Те, кто разделяет идеи Бакунина и те, кто разделяет идеи Маркса, объединились сегодня и будут объединены завтра, чтобы спасти народ Испании и его революцию… Но между диктатурой и свободой, между государственной централизацией и прямым объединением людей — огромная дистанция…»
[1528].
Отношения с государственниками продолжали вызывать разногласия в руководстве НКТ. П. Тольятти относил к сторонникам единства М. Васкеса и О. Прието, а к противникам — каталонских лидеров НКТ, Гарсиа Оливера, Монтсени и Лопеса. По данным коммунистов ФАИ саботировала через свои ячейки работу «коллаборационистской» группы Васкеса. Но и Васкес не допускал проникновения коммунистов в НКТ
[1529], так что разногласия двух крыльев либертарного движения были чисто тактическими.
В тяжелых условиях 1938 г. пакт с ВСТ стал все же успехом анархо-синдикалистов. ВСТ, контролируемый марксистскими партиями, был вынужден признать коллективизированную собственность и необходимость оказания коллективизированным предприятиям финансовой помощи. Устами ВСТ режим признал синдикалистский сектор экономики, против которого несколько месяцев назад вел настоящую войну. Коммунистам нужен был союз с НКТ, поскольку анархо-синдикалисты по-прежнему пользовались большим влиянием на рабочих. П. Тольятти писал: «Профсоюзы, принадлежащие к Национальной конфедерации труда, в частности их низовые организации, были более активны, нежели профсоюз ВСР и больше интересовались нуждами масс»
[1530].
Новый правительственный кризис поставил анархо-синдикалистов в трудное положение — любая позиция в этом конфликте заставляла их поддержать вчерашнего противника. Среди лидеров НКТ и ФАИ все заметнее проявлялись разногласия по поводу перспектив войны. О. Прието и С. Бланко считали, что военным путем победить франкизм уже не удастся. Категорически против этой позиции выступили Х. Доменек и поддерживавший в это время политику Негрина М. Васкес. О. Прието заявил, что республика превратилась в игрушку СССР и что военное превосходство Франко скоро позволит ему диктовать свои условия. Поэтому мирные переговоры необходимы уже сейчас. Х. Доменек в ответ нарисовал романтическую картину: «война не закончится, пока живо древо Каталонии и хотя бы один член ФАИ, стоящий перед ним»
[1531]. 1 апреля НКТ, ФАИ и Федерация либертарной молодежи вошли в Народный фронт и призвали к мобилизации 100000 новых добровольцев в республиканскую армию.
В апреле 1938 г. было создано Либертарное движение Испании (НКТ-ФАИ), включившее в себя НКТ, ФАИ и Федерацию либертарной молодежи.
НКТ согласилась войти в правительство Негрина. Негрин выбрал в качестве министра образования и здравоохранения кандидатуру Сегундо Бланко из предложенного НКТ перечня (впоследствии министр НКТ тяготел скорее к Негрину, чем к Конфедерации
[1532]). Но его присутствие в правительстве помогло ограничить репрессии против анархо-синдикалистов
[1533].
Право премьера выбирать, кто будет представлять либертарное движение в правительстве, возмутило лидеров ФАИ. Несмотря на это, сама ФАИ не отказывалась от теснейшего сотрудничества с правительством. 8 апреля Иберийский комитет ФАИ направил письмо министру юстиции, в котором говорилось: «После ее (федерации — А. Ш.) вступления в Народный фронт Испании и Народный фронт Каталонии считаем принципиальной обязательную необходимость нашего представительства во всех структурах, созданных жаром революции и войны»
[1534]. За этой витиеватой формулировкой — стремление к усилению своего присутствия в государственных структурах республиканской Испании.
