И после образования правительства Ларго Кабальеро анархо-синдикалисты продолжили переговоры о его переименовании в Совет (Хунту), что позволило бы «войти во власть», не отказываясь от формального следования старым догматам. 30 сентября посол во Франции Л. Аракистайн сообщил Антонову-Овсеенко, «что в Мадриде оформляется под названием „хунты“ новое правительство с участием анархо-синдикалистов»
[394]. Но, как рассказывал Асанья, анархисты требовали в правительстве пять мест, включая военное министерство. Последнее было неприемлемо для президента и премьера
[395].
25 октября ВСТ и НКТ Каталонии заключили соглашение о сотрудничестве. Оба профсоюза выступили в поддержку коллективизации промышленности, координируемой Женералитатом, за мобилизацию в милицию, которая должна действовать под единым командованием. Сближение рабочих организаций создавало проблемы для политической системы Республики. Тыл опирался на коллективизированные предприятия, а правительство не имело с ними организационной связи. В свою очередь, Каталония и Арагонский фронт не имели прямого доступа к ресурсам правительства (включая помощь СССР) и не могли согласовывать возникающие в связи с этим вопросы в рабочем порядке. 23 октября пленум НКТ снова поставил вопрос о вхождении в систему власти на условиях, выдвинутых в середине сентября.
Но если в сентябре 1936 г. критика идеи вхождения в национальное правительство со стороны Х. Гарсиа Оливера, М. Эскосы и др. оказалась решающей, то в октябре, когда Франко приближался к Мадриду, а в Каталонии дал первые плоды опыт вхождения в Женералитат, позиция НКТ и ФАИ продолжила сдвигаться к большей умеренности.
К этому времени правительство уже успело показать анархистам, что без золотого запаса Республики им будет трудно обойтись. Правительство отклонило запрос экономического совета Каталонии о предоставлении валюты на закупку сырья и военных материалов. Валютная проблема вызвала серьезный конфликт. В начале октября Д. Сандино и Д. Абад де Сантильян в резких выражениях требовали у президента Асаньи золото на военные нужды. Дуррути даже угрожал захватить Банк Испании, но Абад де Сантильян отговорил его от этой идеи. На всякий случай Дуррути был допущен к неофициальным испано-советским переговорам по поводу закупки оружия
[396].
Тем временем франкисты вышли на подступы к Мадриду. Анархисты готовились выступить на помощь столице, и дивизия Дуррути должна была поступить в оперативное подчинение республиканскому командованию, а значит — и правительству. Ситуация требовала усиления контроля за правительством, более тесной координации действий. Вопрос о вхождении анархо-синдикалистов в правительство «встал ребром». Принципиально об этом договорились Ларго Кабальеро и генсек НКТ О. Прието.
В правительство Испании лидеры анархо-синдикалистов вошли после личных колебаний и терзаний. Ф. Монтсени позднее вспоминала об этом: «После соглашения между Ларго Кабальеро и Орасио Прието последний вернулся в Каталонию и объяснил позицию, достигнутую на переговорах, которые закончились назначением Х. Лопеса, Пейро, Гарсия Оливера и меня членами правительства. Я отказалась, Орасио Прието и Мариано Васкес настаивали. Я попросила 24 часа, чтобы обдумать это. Я посоветовалась с моим отцом (ветеран анархистского движения Ф. Уралес — А. Ш.), который, подумав, сказал: „Ты знаешь, что это значит. Фактически это значит ликвидацию анархизма и НКТ. Оказавшись у власти, ты никогда уже не освободишься от власти…“» Несмотря на это отец Ф. Монтсени все же благословил ее на вхождение в правительство
[397]. Позднее она говорила: «Я, анархистка, которая отрицала государство, решила выдать ему небольшой кредит доверия, чтобы способствовать революции сверху»
[398].
Идея вхождения в республиканское правительство вызвала естественную оппозицию в НКТ. 18 октября прошла конференция анархистской молодежи, на которой юные радикалы дали волю эмоциям против «соглашательства». Трех советников-анархистов назвали «тройная свинья». Под горячую руку попал и французский анархист С. Фор, которому вообще не дали говорить
[399]. Однако когда пленумы НКТ одобрили вхождение в правительство, его противникам оставалось только согласиться со свершившимся фактом. Против сотрудничества выступило лишь незначительное меньшинство групп ФАИ и ФЛМ, ориентировавшихся на газету «Носотрос». После принятия решения о вхождении в правительство недовольство курсом О. Прието возросло, и он был вынужден оставить пост секретаря. Однако делегаты пленума НКТ, недовольные оппортунизмом Прието, не поставили вопрос об уходе министров-анархистов из правительства. «Отыгравшись» на Прието, они де-факто признали правоту его курса
[400].
4 ноября в правительство Испании вошли четыре представителя НКТ: Х. Лопес (министерство торговли), Х. Пейро (промышленности), Ф. Монтсени (здравоохранения), Х. Гарсиа Оливер (юстиции). Лопес и Пейро были «триентистами», умеренными лидерами НКТ. Синдикалистам в сотрудничестве с социалистическим министерством труда предстояло обеспечить проведение в стране социально-экономических преобразований.
Новое правительство считалось правительством Народного фронта, несмотря на то, что в него вошли и представители организации, в Народный фронт официально не входившей (правда, сами анархо-синдикалисты стали отождествлять себя с Народным фронтом
[401]). Кабинет Ларго Кабальеро стал правительством широкой антифашистской коалиции, которая просуществует до мая 1937 г.
* * *
Резкий рост влияния НКТ на национальном уровне вызвал эйфорию среди анархо-синдикалистов. Иногда часть их идеологов забывала о вспомогательном характере участия в кабинете с точки зрения выполнения задач НКТ и допускала высказывания в духе государственного социализма. Так, например, «Солидаридад обрера» писала: «Государство более не представляет организма, который разделяет общество на классы», поскольку вхождение рабочих организаций «привносит в него дух масс»
[402].
Также министры НКТ стали сильным лобби Каталонии в общеиспанском правительстве. Так, в декабре 1936 г. Гарсиа Оливер, Ф. Монтсени и генеральный секретарь НКТ М. Васкес говорили советскому экономическому советнику А. Сташевскому, что они поддержат составление планов поставки военной продукции, но только при условии, что будет предусмотрено часть продукции оставлять в Каталонии
[403].
