Книга Великая испанская революция, страница 54. Автор книги Александр Шубин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Великая испанская революция»

Cтраница 54

Большое значение в успехе производства играл энтузиазм рабочих, ощущавших себя хозяевами предприятия. Чувство хозяина привело и к появлению новой рабочей морали. Коллектив стал силой, воздействующей на каждого рабочего. Воровство и даже недисциплинированность воспринимались как вызов коллективу. Л. Сантакана вспоминает, что на его предприятии были установлены «черные доски», куда заносились имена провинившихся. Реакция человека, который мог попасть на эту доску, была панической: «„Нет, нет, кричал он — только не черная доска!“ Больше не было случаев недисциплинированности…» [451] Трудно сказать, смогли бы подобные стимулы стать долгосрочными. Но материальная заинтересованность также играла немалую роль, так как рабочие на ассамблее определяли принципы распределения дохода.

По мнению историка Л. Гарридо, «большинство промышленных работников (среди которых преобладали женщины или неграмотные мужчины, неквалифицированные работники, которые не принимали активного участия в трудовых и социальных конфликтах, завязанных анархо-синдикалистами до гражданской войны) были едва вовлечены в перемены, происходившие во внутренней организации предприятий, или в новую иерархию трудовых отношений. Многие работники могли воспринять такую реорганизацию промышленных сообществ как обычную смену руководства, но это не означало решение их повседневных проблем, связанных с увеличением заработной платы или обеспечением уровня жизни и меньшим объемом труда. Вне всякого сомнения, экономика войны была не лучшим условием для всеобщего признания промышленной коллективизации» [452]. Если бы автор не противопоставлял эту ситуацию аграрной коллективизации (где происходило в целом примерно то же самое), то с этой характеристикой можно было бы и согласиться. Однако это вовсе не повод для скептических обобщений. Во-первых, даже у «пассива» появились возможности и стимулы «спрашивать» с лидеров за результаты работы. Во-вторых, система коллективизации позволяла вовлекать в процесс принятия решений тех, кто был готов тратить на это свое время и энергию. Именно в привлечении «актива» заключается смысл развития самоуправления на первом этапе, пока еще не начался рост культурно-творческого потенциала «пассива». И здесь даже «скептическое» исследование Л. Гарридо показывает очень неплохие результаты: «Только 9,5 % работников Ривьер С. А. вступили в комитеты управления и администрации, и 23 % приняли „активное“ участие в коллективизации» [453]. Таким образом, почти четверть работников была активно вовлечена в процесс принятия решений только на этой фабрике. Это — качественное различие с авторитарно-капиталистической системой управления, при которой принятие решений сосредоточено в руках людей, независимых от мнения работников.


Распределение и координация

Самоуправляющиеся предприятия должны были сбывать свою продукцию, самоокупаться. Они не могли рассчитывать ни на зарубежные инвестиции, ни на значительную помощь государства. Цены в Каталонии и Арагоне, а отчасти и в других регионах, контролировались НКТ, а в обмене между синдикатами деньги, как правило, не употреблялись. Благодаря существованию разветвленной сети синдикатов удалось организовать бартерный обмен между отраслями и между городом и деревней. «Они говорили, что им нужна обувь, — вспоминал Х. Доменек. — Мы обращались к влиятельному делегату НКТ по обувной промышленности и говорили: „Завтра нам понадобится 700 пар обуви“. И назавтра обувь была у нас» [454].

Однако когда прошел первый прилив энтузиазма и начались будни, неотлаженность системы распределения дала себя знать. Как менять продукцию села на продукцию города, чтобы обмен воспринимался как справедливый и селяне не считали горожан дармоедами? Какие эквиваленты могут действовать при обмене, и как быть, если поставки задерживаются? Отсутствие ясных ответов на эти вопросы вызывало конфликты. И. Эренбург рассказывает об одном из них, когда крестьяне поставили в город 5 вагонов хлеба, и теперь хотят получить в обмен обувь и одежду [455].

Несовершенство и системные недостатки прямого продуктообмена приводили к тому, что сохранялся рынок, где сельские и городские коллективы встречались как продавцы и покупатели. Рынок не вытеснил прямые поставки, но компенсировал проблемы, возникавшие в бартерном синдикалистском распределении.

По мнению участника событий А. Переса-Барро, на территории, контролируемой анархо-синдикалистами, «капитализм не был отменен, но его роль была сведена к минимуму» [456].

«Рыночный социализм», возникший в Каталонии, вызывал протесты у части актива НКТ. Так, лидеры синдиката деревообрабатывающей промышленности заявляли: «Мы согласны с коллективизацией всех отраслей, но с единой кассой, переходя к эгалитарному распределению. С чем мы не согласны, так это с тем, что будут коллективы бедные и богатые…» [457] 8 декабря 1936 г. областной пленум ФАИ выступил против «частичных коллективизаций предприятий, являющихся прямым отрицанием духа социализации», за «социализированное распределение» против спекуляции [458].

Опасаясь «возрождения капитализма», Пленум НКТ 20 апреля 1937 г. объявил кампанию против «спекулянтов» [459]. Наступая на черный рынок, анархисты боролись с конкурентами своей системы распределения.

В феврале 1937 г. в Каталонии усилились трудности со снабжением, вызванные потоком беженцев из Малаги. ОСПК требовала централизованного распределения продовольствия [460]. Но оказалось, что это — лозунги. Департамент Женералитата, возглавляемый в это время лидером ОСПК Х. Коморерой, не нашел ничего лучше, как объявить свободу торговли. Это ударило по синдикалистской системе распределения, что больно сказалось на положении трудящихся, вызвав инфляцию. Анархо-синдикалисты протестовали, но коммунисты настаивали на своем до апреля, когда экономическая ситуация заставила их согласиться на введение карточной системы [461]. Впрочем, в Барселоне цены росли медленнее, чем в целом в Республике, а весной их рост и вовсе затормозился [462].

Коллективное самоуправление способствует росту группового эгоизма. Решения принимает коллектив, и он вполне может противопоставить свои интересы другому коллективу. Коллективы не хотят делиться с синдикатами и региональными властями своими прибылями, но, как отмечал Антонов-Овсеенко, «охотно делятся убытками, наседая на государство как в Каталонии, так и в Валенсии». Скажем, строители стимулировали спрос, требуя от властей ремонтировать здания [463].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация