* * *
Днем 4 мая представителями НКТ и ВСТ было достигнуто соглашение о прекращении огня. В своем совместном воззвании они заявляли: «Сложите оружие! Внимание только одному лозунгу: Каждый назад на работу, чтобы победить фашизм!»
[1040] Однако на дальнейших переговорах, когда НКТ и националисты настаивали на удалении всех с баррикад, представители ОСПК выступили против
[1041]. Они были заинтересованы в продолжении конфликта, хотя формально участвовали в переговорах. Радикальные анархо-синдикалисты тоже не понимали, почему они должны покидать баррикады, если на них напали и противник слаб. Так что стрельба с обеих сторон продолжалась.
Лидеры НКТ, уже постигшие азы политического искусства, понимали сложность ситуации и стремились остановить кровопролитие. Большинство Национального комитета НКТ выступило за сдерживание конфликта, так как есть угроза развала фронта: «потеряв войну, потеряли бы и революцию и все революционные завоевания»
[1042]. Решающую роль для анархо-синдикалистских вождей играла опасность крушения фронта в результате гражданской войны в тылу. Вторжение фашистов было страшнее победы коммунистов и других этатистов. НК НКТ решил «придерживаться оборонительной позиции взамен перехода в наступление»
[1043]. Антонов-Овсеенко сообщал в Москву: «Решающим моментом, приведшим к поражению троцкистско-фашистского „путча“, было поведение руководящих деятелей НКТ: они не только активно добивались прекращения вооруженной борьбы, но не обставили этого прекращения никакими условиями… они противодействовали втягиванию фронта в вооруженную борьбу тыла»
[1044].
За все время событий анархистские командиры с трудом удерживали своих бойцов на фронте. Один из них, С. Карод, вспоминает: «Всегда ожидая удара в спину, мы знали, что если из-за нас возникнут проблемы, только враг выиграет от этого. Это была трагедия анархо-синдикалистского движения, но это была трагедия и гораздо большего — испанского народа»
[1045].
Индивидуально с фронта в Барселону ушло около 400 поумистов
[1046].
В Бухаралосе прошло совещание членов регионального комитета НКТ, представителей дивизий им. Дуррути, Аскасо, Жуберта и Ленина. Решили занять городки, важные в случае разрастания борьбы за пределы Барселоны. На день-два были заняты Тарагона, Тараса, Фугорас и Херон
[1047]. Командиры НКТ готовились блокировать дивизию Маркса, если она пойдет к Барселоне. Затем анархисты заняли Барбастро, продвинулись к Лериде и Бенифару. Здесь было проведено совещание с представителями регионального и национального комитетов НКТ, которые остановили дальнейшее продвижение
[1048]. Более того — министр центрального правительства от НКТ Гарсиа Оливер предотвратил вмешательство в бои подразделений дивизии Дуррути, которые находились в столице Каталонии
[1049]. Только 6 мая, когда события фактически завершились, два батальона дивизии Аскасо и батальон дивизии им. Ленина (ПОУМ) на 45 автобусах снялись с фронта
[1050]. Но и они были остановлены под угрозой бомбардировки с воздуха и вернулись.
Лидеры НКТ прилагали усилия к тому, чтобы покончить дело миром. В своем выступлении по радио Гарсиа Оливер заявил: «Все погибшие — мои братья… Я склоняюсь над ними и целую их»
[1051]. Это выступление вызвало возмущение на баррикадах — ведь среди убитых были и те, кто организовал нападение на анархо-синдикалистов. В адрес Оливера раздавались обвинения в предательстве. После радиовыступления Ф. Монтсени, призывавшей прекратить борьбу и покинуть баррикады, бойцы стреляли в радиоприемники
[1052].
Подводя итоги конфликту, Антонов-Овсеенко писал: «В руководстве НКТ и ФАИ преобладают действительно преозабоченные войной с фашизмом и способные идти в едином антифашистском фронте во имя этой войны, сдерживая экстремистские вожделения, но не решаясь открыто, даже перед массами собственной организации, осудить поведение своих так называемых „бесконтрольных“ групп»
[1053].
Одновременно НКТ оказалась под сильным давлением ПОУМ, стремившейся использовать события для взятия власти: «Мы были уверены, что надо наступать, — вспоминает о позиции ПОУМ на встрече с представителями НКТ секретарь молодежной организации партии В. Солано, — что надо требовать роспуска Женералитата, ставить вопрос о создании правительства рабочих организаций — брать власть». «Все это очень интересно, — говорили лидеры НКТ, — но нельзя, чтобы все было так запутано»
[1054]. Лидеры НКТ понимали, что попытка свергнуть Женералитат дает козыри противнику. Пока именно ОСПК и националисты были атакующей стороной, и казалось, что НКТ удастся сохранить выгодную политическую позицию жертвы коммунистического путча. Они рассчитывали, что майские события укрепят их авторитет, сплотят вокруг НКТ революционные силы и позволят потеснить коммунистов и их союзников. Однако в одном А. Нин был дальновиднее анархо-синдикалистов: «Нин боялся, и он был прав, что события совершенно неправильно понимаются в остальной Испании»
[1055].
Медиа вступают в бой
В Республике развернулась борьба изданий по поводу событий в Барселоне. Каждая сторона, осуждая сам факт столкновений и сохраняя внешнюю лояльность правительству, пыталась воспользоваться кризисом для доказательства своей правоты.
Первоначально правительственная цензура в Валенсии пыталась смирять страсти. В эти дни она еще ориентировалась на Ларго Кабальеро и особенно бдительно следила за коммунистами.
5 мая коммунистическая «Френте Рохо» утверждала, что терпимость правительства во имя сохранения единства «была воспринята как признак слабости правительства». Кем воспринята? И что это вообще — поддержка правительства или критика его терпимости? Понять было мудрено — газета была «сильно искажена цензурой»
[1056].
