Когда не мерзнешь, прогулка морозным утром — удовольствие. Зимний парк радовал умиротворяющей тишиной и пышными белыми нарядами на деревьях и кустах. Порой сквозь грязновато-серые тучи пробивались солнечные лучи, и тогда снег превращался в россыпи бриллиантов. Затянувший беседку красный плющ маяком звал к себе. Летом здесь не протолкнуться из-за студентов, но порой можно поймать и минуты уединения, и тогда вместо веселой, но пустой болтовни время быстро пролетало в компании учебника.
Выдохнув густое облачко пара, я поправила перчатки и уже собралась поворачивать назад, на дорожку, как услышала странный звук.
Стон.
Оглядевшись и никого не увидев, вскользь отметила, что к беседке сегодня приходила не только я: на снегу по меньшей мере два вида следов — миниатюрной ножки и большой лапищи. Женщина и мужчина.
Я поспешила по цепочке следов за беседку.
Девушка лежала просто на снегу. Разметавшиеся по алебастровому полотну медно-русые волосы. Расстегнутая до половины лисья шубка. Лилейно-белое лицо с закрытыми глазами. И кровь… Так много алого!
Я бросилась к ней. Упала на колени. Помогая себе зубами, содрала с рук узкие перчатки. Точка пульса на неповрежденной стороне шеи не прощупывалась, но кровь еще бежала из рваной раны. Как будто не укусили, а грызли…
Рыжеватые ресницы чуть заметно дрогнули. Жива!
Слава всем богам, она жива!
Но это ненадолго, если ничего не сделаю, большая потеря крови и мороз убьют ее.
Накрыв ладонью рану, я зашептала заклинание заживления. Когда кровь перестала течь, поделилась с незнакомкой энергией, чтобы подстегнуть ее внутренние силы.
Снова нападение вампира!.. Почему его до сих пор не нашли?
Меня трясло от гнева и страха — перед глазами живо восстали картины моей встречи с этим гадом.
Не пойди я сюда, не услышь стон… девушка погибла бы.
И боги, на ее месте могла оказаться любая! Абсолютно любая…
Сама я потерпевшую до целителя не дотащу, оставлять ее здесь одну страшно, но помощь нужна. Как быть?
Медальон! Джаред чувствовал меня через него.
Расстегнув верхние пуговицы шубы, достала из-под платья украшение. Крепко сжала в кулаке и горячо взмолилась:
— Джаред, услышь, пожалуйста… Очень нужна твоя помощь… Джаред, найди меня!
Сделала паузу, чтобы отдышаться — когда говорила, холодный воздух обжигал легкие.
Хруст ветки позади.
Я резко вскочила на ноги и обернулась, создавая энергошар.
Нас разделяли три шага.
Ему удалось подойти почти бесшумно. Если бы не хрустнувшая под чужой ногой ветка, я бы умерла, не поняв отчего.
Я твердила кромешнику, что нападает знакомый вампир, Арк Грегерсон. В чем-то оказалась права: я уже видела этого давелийца раньше. Память на лица у меня великолепна, но не в экстремальных ситуациях. Нужна минутка спокойствия, чтобы вспомнить.
Но вампир ее не предоставил.
Втянув жадно носом морозный воздух, радостно удивился:
— Ты?!
И тотчас прыгнул вперед.
Мой энергошар задел лишь его плечо.
Фантазия уже показывала картинки кровавой расправы, но…
Вампир меня не коснулся.
Багрово-черная сдвоенная вспышка отшвырнула его прочь. Меня словно накрыло двумя полупрозрачными куполами.
Кровосос дергался в конвульсиях. Кровавая пена пузырилась у оскаленного рта. Будто кто-то невидимый выворачивал, ломал кости мужчины под разными углами. Сквозь треск и рык я услышала скулеж:
— Госпожа… пощады…
Боги, это же не я его так? Я ничего не делала, да и не смогла бы!
Паникуя, едва не сбежала. Вовремя вспомнила о девушке и осталась.
— Элея!
Голос зовущего я вмиг узнала и во всю силу легких закричала:
— Я здесь! У красного плюща!
Несколько ударов моего вконец обезумевшего от радости сердца — и у беседки возникли две фигуры: в сером и черном. Кромешник явился не один — с Грегерсоном, который сразу кинулся к бесчувственной девушке.
— Джаред. — Я заплакала от облегчения.
Синие глаза блондина потемнели от тревоги.
— Ты в безопасности, Элея. И все время была в безопасности, не надо плакать, хорошая моя. — Он крепко стиснул меня в объятиях.
Когда оказалась в сильных, надежных руках, я не успокоилась. Меня лихорадило от пережитого ужаса.
— Тебе ничто не угрожало, а сейчас я и вовсе рядом. — Кромешник говорил быстро, стараясь успокоить, вернуть уверенность.
Но слезы все лились и лились. Я не контролировала их.
И тогда он накрыл мои губы поцелуем. Настойчивым, но нежным.
Сердце продолжало биться в груди всполошенно, но уже не от страха. Джаред согрел мои ледяные губы, стер поцелуями соль с моих щек.
Оказывается, в мире нет ничего лучше поцелуев…
Я опьянела от прикосновения его губ. Ненасытных, жадных, желанных.
Приятная истома разлилась по телу, ноги ослабели. Объятия мужчины стали крепче, поцелуи безудержнее.
— Молодежь, — скрипуче позвал Грегерсон, — не увлекайтесь. Вам хорошо, другим плохо.
На меня будто кипятком плеснули — настолько стало стыдно!
Пока Джаред целовал, мир не существовал вовсе. Я забыла о нападении, о пострадавшей, о Грегерсоне… Обо всем на свете забыла.
Джаред не позволил сбежать из укрытия его рук. И я спрятала пылающее лицо у него на груди.
— Элея, разреши Арно, чтобы он перестал мучиться, — произнес Грегерсон. — Нам нужно допросить его.
Я так удивилась, что выглянула из своего укрытия.
Бесчувственную девушку друг Джареда переложил на свое пальто и стоял сейчас над напавшим, который тихо сипел.
— Как разрешить?..
— Ладно, я сам, — махнул рукой Грегерсон. — Дамир Арно, как глава старшего рода, я прощаю тебя за нападение на мою принятую дочь и позволяю жить.
— Д-дочь? — Я заикалась, когда переспрашивала.
Я ослышалась? Или Арк Грегерсон только что заявил, что принял меня в свой род?..
Болезненный вздох облегчения сменил хрипы. Темный, отправивший в длинный сон стольких девушек, приподнялся на одном локте и с вызовом посмотрел на нас.
— Лейтенант Арно, зачем вы нападали на девушек? Кто вам приказал?
Я еще ни разу не слышала такой тон голоса у Джареда: студеный, полный бесконечного разочарования.
— Вы знаете ответ. Тот, кто сильнее целого ордена, — прокаркал преступник, — чтобы дискредитировать давелийцев накануне отбора.
