Ректор ругал нас без огонька, так, для видимости.
— У меня негодующая принцесса, злые сонные аристократки, две лысые боевички…
Лысые боевички? Вот почему Индира и Галика, стоящие возле дверей приемной, надели шапки в помещении…
Очень хотелось посмотреть на Мадлен, но я сдержала порыв, посчитав, что так выдам ее. Пусть и не говорила, что для своих обидчиц придумала более грубую месть, я уверена, что это она.
После короткого стука дверь отворилась, в кабинет ректора вошли кромешники. Я испытала непередаваемое облегчение при виде Джареда.
Лорд Йохенссельский на давелийцев внимания не обратил, он вновь принялся отчитывать Мадлен:
— Шмырь тебя покусай, Эддл! Твой отец в курсе, как ты тут развлекаешься?
— А кто у нас папа? — подчеркнуто скучающе спросил лорд Харн.
— У вас — не знаю, — таким же тоном ответила моя соседка. — А мой — асоциальный элемент. Наемный убийца, знаменитый Синеглазый Бо.
— Мадлен! — раненым зверем взревел ректор. — Не смей так говорить о моем боевом товарище! Не порол тебя Борден в детстве, а зря!
Ага, вот и прояснилось все, не родственники, но боевые товарищи, которые порой ближе иных братьев.
— Лорд Йохенссельский, что делают здесь участницы отбора? — Джаред шагнул к столу. — Почему именно их подозревают в хулиганской выходке, направленной против принцессы и ее свиты?
В мрачно-строгой форме серого цвета подчеркнуто холодный блондин, казалось, замораживал своим присутствием воздух.
Раздражение ректора улеглось, он довольно ухмыльнулся:
— О нет! Я ни в чем не подозреваю своих студенток, если знаю точно. — Стук кулака по столу — и Рикарда, проснувшись, выровнялась в кресле. — Обвинение выдвинула ее высочество через свою представительницу.
Джаред перевел леденящий взгляд на сонную телохранительницу.
— У них, — та запнулась и некультурно ткнула пальцем в сторону Мадлен, — у нее была возможность. Она же зельевар, имеет доступ к хранилищу со всякой гадостью.
— Принцесса обвинила всех сотрудников и адептов КУМа, у которых тоже была возможность достать цикад? — едко уточнил лорд Харн.
Я отметила, что он стоит на шаг позади Мадлен, как будто готовился ее отбивать, если придется.
— Нет, не всех. — Рикарда не смутилась, все еще держась уверенно и дерзко. Правда, до первого зевка. — У этих девушек был мотив.
— Позвольте узнать какой? — Джаред не сводил синих глаз с боевички.
— Криста Кимстар угодила в немилость, Элеяра Кимстар мстит за это принцессе.
— Леди, вы мстили ее высочеству за обиды своей сестре? — Вопрос кромешника прозвучал неожиданно официально, чуть испугав меня.
— Нет! Конечно же нет!
Джаред прямо посмотрел на ректора:
— Лорд Йохенссельский, девушка говорит правду, зафиксируйте мое подтверждение.
— Какой мотив у госпожи Эддл, раз помощь соседке отпадает? — вкрадчиво поинтересовался лорд Харн.
Боевичка колебалась несколько мгновений.
Если копнуть глубже и доказывать, что мотив был, выплывет то, что принцесса и ее свита делали вещи гораздо серьезнее: закрыли Мадлен в хранилище, подбросили нам в комнату змей. Последний случай я приписывала человеку, который одержим Голодом, но, узнав Фиону лучше, услышав, в каком она отчаянии из-за уплывающей из рук короны, теперь думала только на нее.
— Мотива нет, — отчеканила телохранительница, решив не связываться с нашими неожиданными защитниками.
— И напоследок, чтобы развеять все сомнения, задам главный вопрос. — Джаред повернулся к нам лицом. — Мадлен Эддл, Элеяра Кимстар, вы подбрасывали цикад в комнаты участниц отбора?
— Нет! — Ответила я в унисон с соседкой.
И это правда, насекомых разнес шмырь, не мы.
— Они не лгут, у меня вопросов больше нет, — заявил Джаред и взглянул на Рикарду. — А вы, госпожа, напомните своей принцессе, что участницы отбора находятся под покровительством Давелийской империи. Впредь, прежде чем выдвигать нелепые обвинения, она должна хорошенько подумать.
Требование прозвучало хлестко, оскорбительно… Откровенный щелчок по носу. Если Рикарда не дура, она смягчит слова полковника, прямо напомнившего о подчиненном положении Латории.
— Пойдемте, леди.
Кромешники дружно предложили свои руки для опоры — ни Мадлен, ни я не отказались.
Когда уже выходили из кабинета, невозмутимый ректор чуть насмешливо спросил:
— А как же еще одно обвинение в адрес Эддл? Волосы не просто так покинули головы своих хозяек.
— Как и ядовитые змеи не просто так проникли в ее комнату, — сухо ответил лорд Харн.
Подпирающие стену боевички удостоились внимательных взглядов давелийцев, когда мы проходили мимо.
Индира стиснула зубы, Галика побледнела.
Чувствуя под ладонью стальные мышцы своего защитника, я с трудом подавила детское желание выглянуть из-за его спины и показать вредным девицам язык.
И все-таки немного неловко из-за обмана: мужчины знали, что мы виноваты, но помогли избежать наказания…
Пока шли в общежитие, я хотела поговорить с Джаредом о ректоре, о том, что могла ошибиться и спутать его голос с голосом другого человека. Но лорд Харн с Мадлен и на шаг не отставали, и я решила дождаться удобного случая.
Кромешники сопроводили нас до порога нашей комнаты и попросили сразу вызывать их, если нас опять куда-то пригласят. Да, мы сглупили, единственное оправдание, что нас отвели к ректору, не дав толком проснуться.
После завтрака началась подготовка к особенному вечеру, возможно самому важному в наших жизнях.
Бал… Крошечное слово, а сколько всего таится за ним для девушки! Приятное волнение, предвкушение чуда, светлые надежды, наивные мечты и… беспричинный страх. Страх, что прекрасный вечер омрачат неприятные события.
Сегодня для таковых имелись все основания — после цикад стоило ждать ответного хода принцессы. И Мадлен к нему серьезно готовилась, пришивая к платью потайные карманы и петли — в вечернюю сумочку поместились не все зелья, которые, по ее мнению, могли понадобиться. Видел бы Таркал, что сделала зеленоволосая с его шедевром!
— Ты будешь ходить, звеня, — предрекла я, наблюдая, как она прячет крохотные флакончики.
— Ничего. Зато, если съешь пирожное и начнешь синеть от яда пупырчатой жабы, я смогу дать тебе антидот.
Меня аж передернуло от представленной воображением ситуации.
— Спасибо, дорогая, ты очень добра!
Хмыкнув, соседка переключилась на свою внешность. Я едва дар речи не потеряла, когда увидела, как она смазала волосы каким-то зельем, а на лицо нанесла маску. Неужели Мадлен прихорашивалась ради лорда Харна? Вот бы еще и очки сняла…
