– Это Земля около семи часов назад. Камера находится в пятидесяти астрономических единицах от планеты, угловое увеличение четыреста пятьдесят раз.
Зрители внимательно вгляделись в голографическое видео, снятое телескопом. Плоская Земля была видна очень отчетливо, «три кольца» казались даже еще более плотными, чем при наблюдении невооруженным глазом. Процесс перехода уже, по-видимому, завершился, и двумерная Земля постепенно тускнела. Но больше всего потряс наблюдателей двумерный океан – белое кольцо, опоясывающее диск планеты. Теперь они ясно различили, чем на самом деле были «гранулы». Снежинки! Невообразимо огромные снежинки, шестиугольные по форме, но каждая со своим уникальным узором, изысканные и прекрасные настолько, что не выразить словами. Видеть их с расстояния в пятьдесят астрономических единиц – одно это уже граничило с абсурдом, но снежинки к тому же лежали бок о бок, не перекрывая друг друга, что еще больше усиливало ощущение нереальности. Преувеличенно декоративные, они казались нарисованными или вырезанными из бумаги. Замерзшее море превратилось в шедевр театрального художника.
– Какого же они размера? – изумилась АА.
– Диаметр большинства – четыре-пять тысяч километров. – Голос искина, лишенного способности удивляться, звучал по-прежнему бесстрастно.
– Больше Луны! – ахнула Чэн Синь.
Искин открыл еще несколько окон, с крупным планом снежинок. Зрителям, потерявшим ощущение масштаба, они казались теперь обычными, маленькими, просто увеличенными под микроскопом. Казалось, каждая вот-вот превратится в капельку воды, если упадет на подставленную ладонь…
– О… – Ло Цзи опять погладил бороду, на этот раз успешно.
– Как они образовались? – спросила АА.
– Не знаю, – ответил искин. – Не могу найти сведений о процессе кристаллизации воды в астрономических масштабах.
В трехмерном пространстве снежинки образуются в соответствии с законами роста ледяных кристаллов. Теоретически эти законы не ограничивают их величину. До сих пор рекордный размер снежинки составлял тридцать восемь сантиметров в диаметре.
Никто не знал, по каким законам растут ледяные кристаллы в двумерном пространстве. В любом случае, эти законы позволяли снежинкам вымахивать до пяти тысяч километров в поперечнике.
– На Нептуне и Сатурне есть вода. Аммиак тоже может образовывать кристаллы. Почему же там мы не видели никаких снежинок? – спросила Чэн Синь.
И на этот вопрос искин не знал ответа.
Ло Цзи прищурился, любуясь двумерной Землей.
– А что, океан выглядит очень даже красиво, не находите? Только Земля и заслуживает такого прекрасного венка на могилу.
– А мне очень хотелось бы увидеть, как выглядят леса, как выглядят степи, как выглядят древние города, – медленно проговорила Чэн Синь.
И тут наконец до них дошел трагизм происшедшего. АА начала всхлипывать. Чэн Синь отвела глаза от океана снежинок и беззвучно заплакала. Ло Цзи покачал головой, вздохнул и пригубил чай. Их скорбь несколько уменьшало сознание того, что в конце концов двумерное пространство станет и их домом тоже.
Они обретут вечный мир на одной плоскости с матерью-Землей.
* * *
Подруги и Ло Цзи решили, что пора отправиться в третий поход к монолиту. Выйдя из «Ореола» и подняв глаза к небу, они увидели три двумерные планеты. Нептун, Сатурн и Земля выросли в размерах, пояс астероидов стал шире. И это не было галлюцинацией. Они спросили искина. Тот ответил:
– Навигационные приборы фиксируют раскол в существующей системе ориентиров. Система ориентиров номер один функционирует как раньше; ориентиры, которые она использует – Солнце, Меркурий, Марс, Юпитер, Уран, Плутон, часть астероидов и объекты из пояса Койпера – соответствуют критериям узнавания. Система ориентиров номер два, напротив, претерпела разительные перемены. Нептун, Сатурн, Земля и некоторые астероиды потеряли свои характеристики как объекты ориентировки. Система ориентиров номер один движется по направлению к системе ориентиров номер два, что и обусловливает феномен, который вы наблюдаете.
В другой части небосвода на фоне звезд возникли мириады светлячков – это были космические корабли, пытающиеся вырваться из Солнечной системы. За некоторыми голубыми плазменными огнями тянулись длинные шлейфы. Три космолета пронеслись довольно близко к Плутону; слепящее пламя их двигателей, работающих на полной тяге, озарило троих наблюдателей, по земле побежали длинные тени. Ни один из кораблей не пытался совершить посадку на Плутон.
Но убежать из зоны коллапса было невозможно. Слова корабельного искина означали вот что: трехмерное пространство Солнечной системы было как огромный ковер, который невидимые руки тянули в двумерную пропасть. Эти космолеты были не чем иным, как улитками, ползущими по ковру, – они не могли сколько-нибудь значительно оттянуть неизбежное.
– Идите-ка вперед одни, – сказал Ло Цзи. – Возьмите, что под руку попадется. Я подожду здесь. Не хочу пропустить такое. – Чэн Синь и АА поняли, что он имел в виду под «таким», но им самим вовсе не хотелось стать свидетелями этой сцены.
В подземном хранилище подруги действительно взяли, что попалось под руку, – не было настроения копаться и выбирать. Чэн Синь хотела прихватить с собой череп неандертальца, но АА отшвырнула его в сторону.
– На этой картине черепов будет хоть завались, – сказала она.
Чэн Синь признала, что подруга права. Самые ранние неандертальцы жили на Земле всего несколько сот тысяч лет назад. По наиболее оптимистичным расчетам первые посетители появятся в плоской Солнечной системе еще через несколько сотен тысяч лет. Они не увидят разницы между неандертальцами и современными людьми. Чэн Синь окинула взглядом другие артефакты – ни один не привлек к себе ее внимания. И для них с АА в настоящее время, и для невообразимых исследователей в будущем все эти предметы – ничто по сравнению умирающим миром.
Они бросили последний взгляд на полутемный зал и ушли, унося с собой немногие артефакты. Мона Лиза смотрела им вслед и улыбалась злобной, внушающей ужас улыбкой.
Выйдя на поверхность, они увидели в небе еще одну сплющившуюся планету – Меркурий (Венера сейчас находилась по другую сторону Солнца). Меркурий был меньше плоской Земли, зато сиял гораздо ярче, поскольку стал двумерным только что.
Разместив поклажу в грузовом отсеке, Чэн Синь с АА вышли из «Ореола». Ло Цзи ждал снаружи, опершись о трость.
– Довольно, – сказал он. – Думаю, этого хватит. Тащить еще что-то бессмысленно.
Девушки согласились. Они стояли рядом с Ло Цзи на поверхности Плутона и ожидали самой величественной сцены этой трагедии – перехода Солнца в двумерное состояние.
В этот момент Плутон находился в сорока пяти астрономических единицах от светила. Раньше, когда Плутон и Солнце были в одном регионе трехмерного космоса, расстояние между ними оставалось одним и тем же. Но сейчас Солнце пришло в соприкосновение с плоскостью и перестало двигаться, тогда как Плутон вместе с окружающим его пространством продолжал падать на плоскость. Поэтому расстояние между звездой и карликовой планетой быстро сокращалось.
