Никто не знал, где находятся остальные шесть «капель».
Трисолярис утверждал, что они покинули Солнечную систему и отправились догонять трисолярианский флот. Никто на Земле этому не верил.
Трисоляриане уже не были существами с прозрачным разумом. За последние два века они изучили множество стратегических приемов, научились лгать, хитрить и прибегать к уловкам. Наверное, это было их самым ценным приобретением за все годы изучения земной культуры.
Большинство людей не сомневалось, что шесть «капель» скрываются где-то в Солнечной системе. Но они настолько маленькие, быстрые и невидимые для радара, что распознать их очень трудно. Даже если воспользоваться облаками из масляной пленки или какой-нибудь другой современной системой обнаружения, «капли» удастся засечь только на расстоянии одной десятой астрономической единицы, то есть 15 млн км. За пределами этой сферы «капли» могли перемещаться незамеченными.
На максимальной скорости «капля» пролетит 15 миллионов километров за десять минут.
Если устрашение «темным лесом» потерпит неудачу, то десять минут – это весь временной ресурс, отведенный Держателю Меча для принятия решения.
Эра Устрашения, год 62-й, 28 ноября, между 16:00 и 16:17
Центр Устрашения
Тяжелая, толщиной в метр, стальная дверь открылась с глухим рокотом. Чэн Синь и сопровождающие вошли в самое сердце системы устрашения «темным лесом».
И снова открытое, пустое пространство. Чэн Синь стояла в полукруглом зале. Изогнутая дальняя стена слегка просвечивала, как лед; пол и потолок – чистейшая белизна. Девушке сперва показалось, что она стоит перед пустым оком без зрачка, источающим чувство одиночества и утраты.
Потом она заметила Ло Цзи.
Держатель Меча сидел на полу скрестив ноги, в середине белого зала, лицом к изогнутой стене. Его аккуратно расчесанные длинные волосы и борода, тоже белые, сливались со стеной. Резким контрастом на фоне белого окружения выделялся его черный чжуншаньский
[29] костюм. Он сидел застывшей перевернутой буквой «Т», как одинокий якорь на берегу, неподвластный ревущему над головой урагану времени и бушующим волнам эпох, стойко дожидающийся корабля, которому не суждено вернуться. В правой руке Ло Цзи держал, словно эфес меча, узкую красную пластинку – пульт гравитационного передатчика. Присутствие Ло Цзи наделяло белое око зрачком. Пускай он и был всего лишь черной точкой, но он придавал пустоте душу, изгонял тоску и уныние. Глаз самого Держателя Меча, отвернувшегося лицом к стене, вошедшие не видели, а он не отреагировал на гостей.
Рассказывали, что мастер Бато, основатель монастыря Шаолинь, провел десять лет в медитации перед стеной, пока его тень не отпечаталась на камне. Если это правда, то тень Ло Цзи запечатлелась здесь уже пять раз.
Председатель СОП придержал Чэн Синь и начальника штаба:
– До передачи полномочий еще десять минут, – прошептал он.
Ло Цзи непоколебимо стоял на посту последние десять минут своего пятидесятичетырехлетнего служения.
В начале Эры Устрашения Ло Цзи довелось немного пожить счастливо. Он воссоединился с женой, Чжуан Янь, и дочкой, Сяся, и вновь узнал радость жизни. Но через два года Чжуан Янь покинула его вместе с дочерью. Ходило множество слухов. По одной из распространенных версий Ло Цзи оставался спасителем в глазах народа, но для родных он выглядел иначе. Постепенно Чжуан Янь якобы осознала, что живет с человеком, уничтожившим один мир и держащим в руках судьбу двух других, с каким-то монстром, который внушает ей страх. Поэтому она взяла ребенка и ушла. А по другой версии Ло Цзи сам оставил жену и дочь, чтобы они могли нормально жить. Никто не знал, куда направились Чжуан Янь и Сяся. Скорее всего, они до сих пор живут где-то обычной, безмятежной жизнью.
Семья Ло Цзи распалась как раз в то время, когда передатчики грависвязи пришли на смену кольцу бомб вокруг Солнца. С тех пор Ло Цзи бессменно оставался на посту Держателя Меча.
На этом космическом поле боя Ло Цзи не нуждался в причудливых, почти танцевальных движениях китайской школы фехтования. Ни к чему и размашистые приемы европейских школ, пригодные лишь для демонстрации искусства бойца. Стиль Держателя – кэндзюцу, японская школа. Бой в японском стиле обычно длился не дольше двух секунд. Один удар, звон мечей – и противник на земле, в луже крови. Но до этого воины долго, порой до десяти минут, недвижимо смотрели друг на друга. В этой битве они держали оружие не руками, а сердцем. Меч-сердце, превратившийся во взгляд, насквозь пробивал душу врага. Победитель определялся именно в этой схватке. В зависшей между бойцами тишине лезвия духовных мечей отражали атаки и беззвучными вспышками молний наносили удары. Исход боя – победа или поражение, жизнь или смерть – решался еще до первого взмаха меча.
Ло Цзи неотрывно смотрел в белую стену, но взор его был обращен к миру, отстоящему отсюда на четыре световых года. Он знал, что софоны показывают его глаза врагу. Во взоре Держателя Меча светились и стужа преисподней, и тяжесть тверди над головой, и готовность пожертвовать всем. Под этим взором у противника трепетало сердце, и он был вынужден снова и снова отказываться от необдуманного поступка.
Но в любой схватке фехтование взглядами рано или поздно заканчивается, и наступает момент истины. Возможно, Ло Цзи, один из воинов в этом вселенском противостоянии, так и не увидит, когда меч взлетит в первый и последний раз.
А может быть, это случится через секунду.
Вот так Ло Цзи и Трисолярис глядели друг на друга на протяжении пятидесяти четырех лет. Ло Цзи из легкомысленного, безответственного шалопая превратился в подлинного Отвернувшегося, более полувека смотревшего в свою стену. Защитник земной цивилизации в любой момент был готов нанести смертельный удар.
За все эти годы Ло Цзи не вымолвил ни единого слова. Известно, что если человек хранит молчание десять-пятнадцать лет, то он утрачивает способность говорить. Он, вероятно, понимает речь, но произносить слова не в состоянии. Ло Цзи определенно больше не умел разговаривать; все, что он хотел сказать, он выражал во взгляде, устремленном в стену. Он перековал себя в машину устрашения, в мину, готовую взорваться в любой момент полувековой службы, тем самым поддерживая неустойчивый баланс страха между двумя мирами.
Торжественный голос председателя СОП прервал тишину:
– Пришло время передать доступ к системе широковещательных гравитационных передатчиков.
Ло Цзи даже не шевельнулся. Начальник штаба подошел поближе, намереваясь помочь ему встать, но Ло Цзи поднял руку, останавливая его. Чэн Синь заметила, насколько сильным и энергичным получился этот жест, без ожидаемой от столетнего старца нерешительности. Затем Ло Цзи самостоятельно поднялся и замер в ожидании. Чэн Синь удивилась, что Держатель даже не оттолкнулся от пола руками, а просто распрямил скрещенные ноги. Не каждый молодой на такое способен!
