– Откуда нам знать, что это не подделка? – выкрикнул кто-то с «Гравитации».
– Я могу подтвердить! – заявил Гуань Ифань. Он был единственным гражданским в зависшей перед строем небольшой группе. – Моя обсерватория зарегистрировала эти же следы. Но я не обратил на них внимания, потому что сосредоточился на крупномасштабных космологических исследованиях. Теперь же я просмотрел записи. Солнечная система, система Трисоляриса и наши корабли образуют неравносторонний треугольник. Самая длинная его сторона – между Солнцем и Трисолярисом. А сторона между нами и Солнечной системой самая короткая. Другими словами, мы ближе к Трисолярису, чем Солнечная система. Через сорок дней следы увидят на Земле.
Вновь заговорил Чу Янь:
– Мы уверены, что на Земле уже произошли некие события. Если точнее, они случились около пяти часов назад, когда «капли» напали на наши корабли. По сведениям «Гравитации», на это самое время была назначена передача полномочий от Держателя Меча его преемнику. Трисолярис полвека дожидался этой возможности. Очевидно, «каплям» отдали приказ еще до входа в закрытую зону. Нападение планировали тщательно и задолго до нужного момента.
Мне ничего не остается, как заключить, что шаткий мир, основанный на устрашении «темным лесом», нарушен. Возможны только два варианта: либо всеобщая гравитационная передача была осуществлена, либо нет.
Чу Янь нажал на кнопку в воздухе и вызвал на голографический экран фотографию Чэн Синь, тоже найденную на «Гравитации». На снимке Чэн Синь стояла перед зданием Секретариата ООН, держа на руках ребенка. Ее изображение увеличили до размера «щетки» – до чего же разительный контраст! В космосе преобладали два цвета – черный и серебристый, бездна пространства и холодный свет звезд. А Чэн Синь была азиатской мадонной. И девушка, и младенец купались в теплом, золотистом свете. Собравшимся в ангаре показалось, что их самих озарили солнечные лучи, – они их не видели уже полвека.
– Мы полагаем, события разворачивались по второму сценарию, – сказал Чу Янь.
– Почему же они выбрали такого Держателя Меча? – спросил кто-то из экипажа «Синего космоса».
Ответил капитан Морович:
– Вы расстались с домом шестьдесят лет назад, мы – пятьдесят. На Земле все переменилось. В колыбели Устрашения комфортно, и пока человечество мирно дремало в ней, оно из взрослого превратилось в ребенка.
– Разве вы не знаете, что на Земле больше нет мужчин? – выкрикнул кто-то с «Гравитации».
– Люди Земли больше не могут устрашать «темным лесом», – сказал Чу Янь. – Мы собирались захватить «Гравитацию» и восстановить режим устрашения. Но только сейчас нам стало известно, что антенна – а с ней и весь гравитационный передатчик – скоро, через два месяца, выйдет из строя. Поверьте, это ужасный удар по всем нам. Остается только одно: немедленно осуществить всеобщую космическую передачу.
Собравшиеся взорвались криками. На одной фотографии – холодный космос со следами движущегося на световой скорости трисолярианского флота. С другой на них смотрела полная любви Чэн Синь. Эти фотографии олицетворяли выбор, который им предстоит сделать.
– Вы действительно готовы совершить мундицид? – сурово спросил капитан Морович.
Чу Янь не утратил спокойствия, несмотря на общий гвалт. Оставив вопрос коллеги без ответа, он обратился к толпе:
– Для нас самих передача не имеет значения. Ни Земля, ни Трисолярис нас не догонят.
Это понимали все. Софоны навсегда отрезаны от дома, «капли» обезврежены. Ни Земля, ни Трисолярис не смогут отследить их путь. В безграничном глубоком космосе за пределами облака Оорта даже трисолярианские корабли, способные летать со скоростью света, никогда не найдут две пылинки.
– Значит, вы хотите отомстить! – пришел к выводу один из офицеров «Гравитации».
– Это наше право. Они обязаны заплатить за свои преступления. На войне правомерно и справедливо уничтожать врагов. Если мои рассуждения верны, гравитационные передатчики человечества разрушены, а Земля под пятой оккупантов. Очень вероятно, что сейчас идет геноцид человеческой расы.
Всеобщая космическая передача даст Земле еще один, последний шанс. Если местонахождение Солнечной системы будет раскрыто, она станет бесполезной для Трисоляриса – в любой момент ее могут уничтожить. Тогда трисоляриане покинут Солнечную систему, а их световой флот свернет в сторону. Может быть, нам удастся спасти человеческую расу от немедленного уничтожения. Чтобы дать им больше времени, мы передадим только координаты Трисоляриса.
– Но это то же самое, что передать координаты Солнечной системы! Мы слишком близко!
– Мы все это понимаем, но надеемся, что Земля выиграет немного времени и больше людей успеет убежать. Воспользуются они этой передышкой или нет – решать им.
– Вы рассуждаете об уничтожении двух миров! – заявил капитан Морович. – И один из них – наша родина. Это Страшный суд. Такое решение нельзя принимать необдуманно.
– Совершенно согласен.
Рядом с двумя фотографиями появилась голографическая красная кнопка длиной в метр. Под ней горела цифра 0.
Чу Янь продолжил:
– Как я уже говорил, все мы здесь – один мир. И жители этого мира – самые обычные люди. Но волей судьбы нам предстоит стать присяжными на Страшном суде и вынести решение по двум цивилизациям. Оно будет принято, но не одним человеком и даже не кучкой людей. Решение примут всем миром, на референдуме. Итак, кто за передачу координат Трисоляриса во Вселенную – нажмите красную кнопку. Те, кто против или воздерживается, не делайте ничего.
В настоящий момент общее количество людей на борту «Синего космоса» и «Гравитации», включая присутствующих и тех, кто на дежурстве, составляет одну тысячу четыреста пятнадцать. Если голоса «за» достигнут или превысят две трети от этого количества – девятьсот сорок четыре, мы немедленно осуществим всеобщую космическую передачу. Если нет – мы никогда не воспользуемся передатчиком и дадим антенне выйти из строя. Начали.
Чу Янь повернулся к парящей в воздухе красной кнопке и нажал. Кнопка мигнула, и число под ней сменилось с 0 на 1. За ним то же сделали два вице-капитана «Синего космоса». Счет поднялся до 3. Затем голосовали остальные старшие офицеры «Синего космоса», потом младшие офицеры и рядовые – длинной чередой они пролетали мимо кнопки и один за другим нажимали ее.
Кнопка мигала, счет под ней рос. Сердце истории отбивало последние удары, отмеряло последние шаги к точке невозврата.
Когда число достигло 795, кнопку нажал Гуань Ифань. Он стал первым представителем «Гравитации», поддержавшим передачу. За ним последовали несколько офицеров и рядовых «Гравитации», они тоже нажали кнопку.
Наконец число достигло 943, и над кнопкой крупным шрифтом загорелись слова:
Следующий голос «за» активирует всеобщую космическую передачу.
Следующим должен был голосовать рядовой. За ним выстроилась длинная очередь. Рядовой приблизил ладонь к кнопке, но не нажал. Энсин, стоявший следующим, положил на его ладонь свою; затем множество других рук легло поверх.
