– Здесь «слепая зона» – софоны не могут ни видеть нас, ни слышать, – пояснил кто-то Чэн Синь. Вот оно что! Оказывается, люди научились прятаться от вездесущих шпионов, пусть и в таком крайне ограниченном пространстве, как эта камера.
К Чэн Синь обратился командующий флотом:
– Будьте добры, перескажите всю беседу. Не упускайте ни единой подробности, диктуйте все, что запомнили. Каждое слово может оказаться бесценным.
Затем участники специальной группы один за другим вышли из помещения. Инженер, уходя последним, объяснил Чэн Синь, что стены камеры под высоким напряжением, поэтому касаться их нельзя.
Оставшись одна, Чэн Синь села за стол и начала наговаривать в микрофон все, что смогла запомнить. Через час и десять минут она закончила рассказ. Попила воды и молока, сделала маленький перерыв и принялась записывать во второй раз. Потом в третий. Перед четвертым разом она получила команду рассказать обо всех событиях в обратном порядке – от последнего к первому. Пятая запись прошла под руководством группы психологов. С помощью какого-то наркотика они погрузили Чэн Синь в полугипнотическое состояние, так что она даже не соображала, что говорит. Шесть часов пролетели незаметно.
Как только закончилась последняя запись, комнату опять наводнили участники специальной команды. Они обнимали Чэн Синь, со слезами на глазах пожимали ей руку, говорили, что она совершила подвиг. Но Чэн Синь оставалась безучастной, как настоящее записывающее устройство.
И лишь когда она вернулась в удобную кабину космического лифта, бездушный механизм в ее мозгу выключился. Чэн Синь опять стала человеком. Страшная усталость навалилась на нее, чувства вырвались на свободу, и она, глядя на приближающийся голубой шар Земли, разрыдалась. Только один голос эхом отдавался в ее голове:
«У нашей звезды. У нашей звезды…»
* * *
А в этот самый момент тридцатью тысячами километров ниже, на поверхности Земли, над домиком Томоко взвилось пламя. Робот, ее аватар, сгорел вместе с жилищем. Перед этим Томоко сообщила миру, что все софоны будут отозваны из Солнечной системы.
Ей поверили лишь наполовину. Скорее всего, робота действительно уберут, а вот пару-тройку софонов на Земле и в Солнечной системе, пожалуй, оставят. Но могло статься, что Томоко говорила правду. Софоны – ценный ресурс. Трисолярианская цивилизация существовала теперь только на космических кораблях, возможность построить новые софоны им наверняка представится еще очень-очень нескоро. Да и какой теперь смысл шпионить за Землей и Солнечной системой? Если флот трисоляриан войдет в мертвые сектора пространства, он потеряет соглядатаев, оставшихся в Солнечной системе, навсегда.
В последнем случае трисоляриане и человечество полностью утратят всякую связь между собой и снова станут чужаками во Вселенной. Трехсотлетняя история войны и ненависти превратится в нечто эфемерное, как будто ничего и не было. Даже если им еще предназначено судьбой встретиться, как предсказывала Томоко, это может случиться лишь в очень отдаленном будущем. А ни тот, ни другой мир не знал, есть ли у него будущее.
Эра Космической Передачи, год 7-й
Сказки Юнь Тяньмина
Первое собрание Комитета расшифровки информации (КРИ) тоже провели в защищенной от софонов камере. Хотя большинство склонялось к мысли, что софонов больше нет и Солнечная система «чиста», меры предосторожности не отменяли. Если софоны еще здесь, то жизнь Юнь Тяньмина может оказаться в опасности.
Беседу Тяньмина с Чэн Синь обнародовали, однако решающую информацию, три волшебные сказки, держали в строжайшей тайне – совсем не легкая задача в современном прозрачном обществе. Но как ООН, так и Конгресс Флотов быстро достигли в этом вопросе консенсуса: если вынести на публику и сказки, поднимется шум, все начнут наперебой предлагать свои варианты истолкования, и тогда, возможно, Тяньмину несдобровать. А жизнь единственного на данный момент человека – члена инопланетного общества – имеет колоссальную ценность не только для него одного. Потеря Тяньмина может поставить под удар выживание всего человечества.
Расшифровка послания Тяньмина осуществлялась в полной тайне, что служило еще одним признаком укрепления авторитета и организационных возможностей ООН. Таким образом, был сделан очередной шаг к созданию мирового правительства.
Камера, превращенная в конференц-зал, была больше той, в которой Чэн Синь делала запись, хотя и просторной ее тоже нельзя было назвать. Силовое поле, необходимое для защиты от софонов, могло окружать только весьма ограниченный объем пространства.
Присутствовало тридцать человек. Помимо Чэн Синь здесь было еще двое представителей Общей Эры: инженер ускорительных установок Би Юньфэн и физик Цао Бинь – оба бывшие кандидаты на должность Держателя Меча.
На всех были специальные защитные костюмы – ведь металлические стенки камеры несли высокий электростатический заряд. Особенный упор делался на ношение перчаток – на случай, если кто-нибудь, желая вызвать инфоокно, по привычке постучит по стенке. Тем более что в камере инфоокон не было и быть не могло – в силовом поле не действовала никакая электроника. Чтобы энергия поля распределялась как можно равномернее, из камеры удалили все лишнее, оставив только стулья. Даже стол, и тот убрали. Поскольку защитные костюмы попросту позаимствовали у электриков, совещание в металлической камере походило на летучку перед началом смены в старинном заводском цеху.
Никто не жаловался на скученность, недостаток удобств, неприятный запах или зудящую от электростатики кожу. После трехсот лет жизни под неусыпным оком софонов так приятно было вдруг почувствовать себя свободным, знать, что за тобой больше не подсматривают чужие, нечеловеческие глаза! Технология защиты от софонов начала развиваться сразу же после Великого переселения. По слухам, у тех, кто первым испытал софонозащитную камеру, возник так называемый «синдром ширмы»: они говорили без умолку, как пьяные, выбалтывая товарищам по команде все свои секреты. Один репортер так описал происходящее: «В этом маленьком раю люди без опаски открывали друг перед другом душу. Больше не надо было отгораживаться от других завесой тайны».
КРИ был создан совместными усилиями ООН и Конгресса Флотов специально для расшифровки послания Тяньмина. Комитету подчинялись двадцать пять рабочих групп, составленных из экспертов в какой-либо одной области. Однако сейчас в камере собрались не эксперты и не ученые. Это были члены Комитета – руководители рабочих групп.
Первым делом председатель КРИ от имени Конгресса Флотов и ООН поблагодарил Юнь Тяньмина и Чэн Синь. Он назвал Тяньмина самым отважным воином за всю историю человечества. Одинокий, затерянный в глубине вражеского общества, сумевший выжить в невообразимых условиях чужого мира, Тяньмин продолжает бороться. Он зажег для людей факел надежды. Чэн Синь же благодаря своим уму и смекалке смогла доставить информацию на Землю.
Чэн Синь тихим голосом попросила слова. Она встала и обвела присутствующих взглядом.
– Нынешнее достижение стало возможным благодаря проекту «Лестница». А он, в свою очередь, нераздельно связан с одним человеком. Особенным человеком. Триста лет назад именно его настойчивость, решительный стиль руководства и выдающаяся изобретательность позволили проекту «Лестница» преодолеть многочисленные трудности и стать реальностью. Я говорю о Томасе Уэйде, тогдашнем руководителе Агентства стратегической разведки при Совете Обороны Планеты. Считаю, что его тоже нужно поблагодарить.
