Поэтому желательно установить время первоначальной организации этого праздника, о котором, вопреки версии легенды об его учреждении Иоанном-Илией, источники конца XII–XIII в. ничего не знают. Совершенно очевидно, что уже в XIV в. «Знамение» отмечалось 27 ноября, поскольку древнейший известный сейчас список «Слова о Знамении», содержащийся в праздничной минее XIV в.
[532], непосредственно продолжен службой св. Якову Перскому
[533]. Этот список, однако, не может быть датирован временем ранее 1327 г., так как в нем упоминается как уже действующий монастырь Богородицы на Десятине, а он был основан в 1327 г.
[534] К XIV в. относится еще одна рукопись, в которой есть запись о праздновании «Знамения» 27 ноября.
[535]
Отсутствие не только более ранних списков «Слова о Знамении», но и каких-либо упоминаний знаменского праздника до XIV в. естественным образом связывается с основанием в 1355 г. церкви Знамения на Ильиной улице, напротив храма Спаса, откуда икона «Знамение» была перенесена в эту вновь построенную церковь; последняя была сооружена сразу в камне.
[536]
Сообщение 1355 г. является первым летописным свидетельством существования в Новгороде особого знаменского культа, который, как мы полагаем, и формируется в середине XIV в. двумя взаимосопряженными действиями: созданием специального храма для поклонения иконе «Знамение» и работой над первоначальной редакцией «Слова о Знамении». Если это так, то имеются основания связать идейные основы знаменского культа с конкретными обстоятельствами, которые предшествовали строительству Знаменской церкви. Вряд ли может вызвать какие-либо сомнения антимосковская направленность культа, противопоставлявшего Новгород всей Руси и прославлявшего его победу над Суздалем, преемником общерусской политической власти которого становилась в середине XIV в. Москва.
В 1352 г. после неожиданной смерти архиепископа Василия новгородскую кафедру вновь занимает ярый противник Москвы владыка Моисей. В следующем году происходят существенные перемены в Москве: эпидемия «черной смерти» уносит сначала митрополита Феогноста, а затем великого князя Семена Гордого. Новгород реагирует на эти события двумя выразительными демаршами: «Того же лета послаша послы свои архиепископ новгородчкыи Моиси в Цесарьгород к цесарю и к патриарху, прося от них благословения и исправления о неподобных вещех, приходящих с насилием от митрополита. Того же лета послаша новгородци свои посол Смена Судокова ко цесарю в Орду, прося великого княжениа Костянтину князю Суздальскому, и не послуша их цесарь и дашеть Ивану князю Ивановичю великое княжение». Если хан Джанибек навстречу желаниям новгородцев не пошел и утвердил великокняжеские права за Москвой, то от константинопольского патриарха Моисей получил полную поддержку: в 1354 г. «приидоша послове архиепископа новгородчкого Моисиа из Цесаряграда, и привезоша ему ризы крестъцаты, и грамоты с великим пожалованием от цесаря и от патриарха, и златую печать»
[537]. Таким образом, церковь Знамения как символ нового антимосковского культа сооружается в обстановке открытой борьбы против Москвы.
Л. А. Дмитриев связывает возникновение знаменского культа с ситуацией 1340 г., которая накалом антимосковских страстей несколько напоминала столкновение 1170 г., грозя Новгороду вполне реальным, хотя и несостоявшимся походом на него
[538]. Полагаем, однако, что при политически гибком и осмотрительном архиепископе Василии Калике открытый вызов Москве вряд ли был возможен и в церковно-идеологической области.
Интересные материалы для определения времени учреждения знаменского культа представляет само «Слово о Знамении». В отличие от летописи, которая объясняет победу новгородцев только молитвами «благоверного владыки Илии», легенда рассказывает о тьме, покрывшей суздальские войска, т. е. о лунном затмении (дело происходило вечером в феврале). Такого затмения не было 25 февраля 1170 г., но расчет по астрономическим таблицам обнаруживает лунное затмение 25 февраля 1355 г. Не оно ли дало толчок творчеству составителя легенды? Если это так, то к 1355 г. нужно относить не только сооружение Знаменской церкви, но и формирование первоначального варианта легенды, т. е. составление первой редакции «Слова о Знамении».
Знаменская церковь в Новгороде впервые после постройки в 1355 г. поновлялась только в 1528 г.
[539], если не считать ее повторного освящения после пожара 1388 г.
[540] Это дает основание утверждать, что уже первоначальный Знаменский храм 1355 г. имел особый придел во имя св. Якова Перского: в «Описании семи новгородских соборов», составленном между 1466 и 1508 гг., при церкви Знамения показаны два придела – «на полатех Афонасеи святыи, да Яков Перскии»
[541]. Не существует никаких оснований предполагать, что придел св. Якова был и в церкви Спаса на Ильиной улице до перенесения оттуда иконы «Знамение» в Знаменский храм. Спасская церковь была выстроена в камне только в 1374 г.
[542] с приделами Козмодемьянским и Троицким
[543]. Что же касается более раннего времени, когда она была деревянной, то тогда деревянные храмы в Новгороде лишь в исключительных случаях имели дополнительные алтари; подобные случаи зафиксированы только для церквей не ранее XVI в. Есть, таким образом, основание полагать, что установление празднования «Знамения» не 25 февраля, а 27 ноября связано с первоначальными мероприятиями по организации знаменского культа в середине XIV в.
