«Новые люди» создают и новые отношения в своем окружении. Идеалы свободы и правды, которые они исповедуют, определяют их жизненное поведение — высокую дружбу, самоотверженность, уважение к человеку. Совершенно иным предстает понимание любви, брака. Так, чувство Лопухова к Вере Павловне и его дружба с Кирсановым так глубоки и благородны, что он смог отойти в сторону, чтобы не мешать счастью друга и любимой женщины, сохранив при этом с ними самые лучшие отношения. Уважение к чувствам человека определяет и представление о браке как равноправном союзе, основанном на нравственной близости людей. Эти семейные отношения противопоставляются браку, базирующемуся на расчете, где жена большей частью считается собственностью мужа. «О, грязь! О, грязь! „Обладать“ — кто смеет обладать человеком? Обладают халатом, туфлями…» — восклицал писатель.
Один из наиболее значительных для того времени — женский вопрос — также решался в романе с принципиально новых позиций. Наряду с представителями новой плеяды разночинной интеллигенции возник и новый образ передовой русской женщины, которая должна занять равное с мужчиной положение в общественной жизни, достичь полной самостоятельности. Счастье ее не только в любви, в семейной жизни, но и в полезной трудовой и общественной деятельности.
Роман Чернышевского исполнен размышлений автора о прошлом, настоящем и будущем России. Причем и в настоящем и в будущем страны огромную роль должны были сыграть именно «новые люди». На них возлагались надежды по преобразованию русской жизни. О средствах и путях этих преобразовании по вполне понятным причинам в романе не говорится. Можно предполагать, что имелось в виду и революционное воздействие. Но создание общества социального равенства могло произойти лишь при условии перевоспитания, морального совершенствования людей. Идеализированные образы «новых людей», вполне соответствующие художественной форме романа-утопии, в то же время обозначали и нравственный идеал, к которому должны были стремиться лучшие люди нации, чтобы вести за собой других.
Именно так воспринимался современниками этот завет заключенного в Петропавловскую крепость автора. Об этом свидетельствовал Плеханов, когда писал: «Кто не читал и не перечитывал это знаменитое произведение? Кто не увлекался им, кто не становился под его благотворным влиянием чище, лучше, благороднее? Кого не поражала нравственная чистота главных действующих лиц? Кто после чтения этого романа не задумывался над собственной жизнью, не подвергал строгой проверке своих собственных стремлений и наклонностей?». Светлая картина будущего общества, где не будет угнетения человека человеком, провозглашение новых этических норм произвели огромное впечатление на современников. «Для русской молодежи, — писал известный революционер князь П. Кропоткин, — роман „Что делать?“ стал своего рода откровеньем и программой. Ни одна из повестей Тургенева, никакое произведение Толстого или какого-либо другого писателя не имели такого широкого и глубокого влияния на русскую молодежь, как эта повесть Чернышевского. Она сделалась своего рода знаменем для русской молодежи».
Совершенно иные образы «новых людей» и иные связанные с ними проблемы предстают в известнейшем романе Тургенева «Отцы и дети». Писатель, постоянно очень пристально и заинтересованно следивший за «пульсом жизни», это произведение Создал почти одновременно с теми событиями, которые описываются в романе. Работать над ним Тургенев начал зимой 1860 года, а в июле 1861 года закончил. «Отцы и дети» были опубликованы в февральском номере «Русского вестника» за 1862 год. Действие же романа происходит летом 1859 года, а эпилог — после 1861 года. Таким образом, писатель изобразил переломный момент в русском общественном движении — старую уходящую жизнь и новую эпоху, находящуюся еще в становлении.
Уже в самом начале романа возникает тема кризиса крепостного уклада — она звучит и в горестных сетованиях Николая Петровича Кирсанова о хозяйственном оскудении, и в пейзажных зарисовках поместных деревень. «…Небольшие леса, речки с обрытыми берегами, крошечные пруды с худыми плотинами, деревеньки с низкими избенками под темными, до половины разметанными крышами
[469], покривившиеся молотильные сарайчики с зевающими воротами возле опустевших гумен».
Молодой Аркадий Кирсанов уже размышляет о необходимости преобразований. Таким образом, утверждается закономерность появления «преобразователей» в лице Базарова.
Евгений Базаров, так же как герои романа «Что делать?», — разночинец, так же как они, он честен, принципиален, убеждения его прогрессивны и демократичны. Но он лишен многих привлекательных черт, которыми Чернышевский наградил Лопухова и Кирсанова. Базаров некрасив — «волосатый», с красными руками, резкость его суждений, порой доходящая до грубости, бывает неприятна. Этот внешне непривлекательный облик как бы противопоставляется красивому его «оппоненту» в спорах о жизни Павлу Петровичу. Но за внешней благообразностью старшего Кирсанова таится духовная пустота и эгоизм, в глазах же Базарова отражены ум и воля.
Базаров — отрицатель, или как, его называют, нигилист, то есть человек, который, по словам автора, «ко всему относится с критической точки зрения… не склоняется ни перед какими авторитетами…».
Самому Тургеневу он представлялся «выражением новейшей нашей современности». И действительно, писатель очень чутко и исторически верно подметил основные черты этого «мыслящего пролетария», разночинца-демократа, убежденного противника крепостного строя, материалиста, независимого и пытливого.
Базаров так же, как Добролюбов, отрицал преклонение перед отжившими принципами. Его афористическое высказывание: «В теперешнее время полезнее всего отрицание — мы отрицаем» чрезвычайно близко утверждению Писарева в статье «Схоластика XIX века» о том, что надо позволить молодым людям «встряхивать своим самородным скептицизмом те залежавшиеся вещи, ту обветшавшую рухлядь, которую вы называете общими авторитетами».
Даже молодой максимализм Базарова сродни категоричности, присущей многим статьям 60-х годов, и особенно статьям Д. И. Писарева.
Воплощая в себе типические черты демократической молодежи 60-х годов, Базаров по своим взглядам был ближе всего к единомышленникам Писарева. Поэтому, хотя спор между «детьми» и «отцами» идет по многим вопросам, неслучайно, что особенно выделены писателем прения об общественном долге, об искусстве и науке и отношении к дворянскому культурному наследию, так волновавшие и передовое общественное мнение, и лично Тургенева.
Утверждение новых эстетических принципов, выраженных в статьях Белинского и Чернышевского, вызвало в это время бурную дискуссию среди сотрудников «Современника», которая привела к расколу редакции и выходу из нее близких писателю. Тревогу вызывали и полемически азартные выступления Писарева, ниспровергавшего не только «обветшавшую рухлядь», но и классиков русской литературы, в том числе и Пушкина, и сочувствие им в среде разночинной молодежи. Об этом свидетельствовал и Герман Лопатин, заметив, что в Базарове «не укладывается, конечно, вся молодежь 60-х гг… — Но, несомненно, такие бывали, в особенности с таким отношением к искусству». Принципиальные расхождения, вызванные опасением за национальное культурное достояние, ставшее значительной частью не только русской, но и европейской культуры и цивилизации в целом, несколько позднее обусловили разрыв с «Современником» и самого Тургенева. Но уже во время написания романа серьезность этих противоречий была достаточно очевидна, так же как и определенная позиция автора. При всем глубоко искреннем осуждении крепостного права для Тургенева, как художника социального, было несомненным, что именно дворянская культура XVIII — первой половины XIX века составляла ценнейшее национальное богатство и что культурная жизнь России в последующие годы еще во многом будет зависеть от наиболее образованного первого сословия страны. При всех недостатках Кирсановых, при всей шаткости их жизненной позиции они многими нитями связаны с этой цивилизацией, с ее вековыми традициями, в то время как базаровское отрицание духовных ценностей прошлого бесплодно.
