Несмотря на то, что воскресные школы носили ярко выраженный просветительный, а не политический характер, они все же возбуждали опасение министерства просвещения, следствием чего явилось издание циркуляра, в котором попечителям учебных округов разъяснялось, что воскресные школы должны быть „только пособием приходским училищам“. Местному начальству предписывалось „заботливо следить за тем, чтобы воскресные школы не выступали из границ определенного им круга действия“. Таким образом, запрещалось преподавание предметов, не входивших в учебную программу приходских училищ, а воскресные школы должны были стать только школами грамотности.
В начале 1862 года школам был нанесен следующий, и на этот раз сокрушительный удар. В министерство просвещения поступило сообщение министерства внутренних дел о том, что в некоторых петербургских воскресных школах, в частности, в Выборгской, Сампсониевской и Введенской, „преподается учение, направленное к потрясению религиозных верований, к распространению социальных понятий о праве собственности и даже к возмущению против государства“. Кроме того, было установлено, что в группу студентов, которая явилась инициатором открытия воскресных школ в Киеве, входили члены Харьковско-Киевского тайного политического общества. В итоге последовал царский указ о закрытии воскресных школ „впредь до преобразования их на новых основаниях“.
„Кончились воскресные школы, — писал В. В. Стасов, — но не погибла их чудная благотворительная деятельность… они сошли со сцены, уже успев посеять много правды, света, здоровых, могучих и добрых понятий“.
[334]
Закрытие воскресных школ вызвало возмущение не только передовой общественности, но и недовольство наиболее прогрессивных промышленников, заинтересованных в повышении грамотности и профессионального уровня своих рабочих. Широкий фронт общественных протестов заставил правительство вернуться к рассмотрению этого вопроса. „Положением о начальных народных училищах“ 1864 года воскресные школы, учреждаемые правительством, частными лицами или общественными организациями, были отнесены к разряду начальных народных училищ. Наблюдение за их религиозно-нравственным направлением возлагалось на местных священников. Эти же установки повторялись и „Положением о начальных народных училищах“ 1874 года.
Попыткой осуществления духовного надзора над воскресной школой было открытие в 1866 году 33 воскресных школ при духовных семинариях. Но такой способ не оправдал себя: „дело велось самым невозможным образом, — вспоминал посещавший эту школу автор, — занятия продолжались 1 час перед обедней. Преподаванием занимались ученики семинарий без всякого надзора. Своей обязанностью заниматься в воскресной школе семинаристы крайне тяготились и относились к делу крайне небрежно“.
[335] С 1867 года стали возникать воскресные школы, открываемые частными лицами и общественными организациями типа харьковского Общества распространения грамотности. Однако волна общественного подъема к этому времени спала, наиболее передовые представители интеллигенции были отстранены от преподавания в воскресных школах, а заменяли их нередко случайные или малокомпетентные люди, наподобие учительниц, обучающие работниц делать реверансы, являющиеся на урок в шляпе с вуалью и перчатках.
В конце 70-х годов XIX века народники, стремясь подготовить пропагандистов из рабочих, стали открывать нелегальные воскресные школы. В Петербурге в одной из таких школ преподавал С. М. Степняк-Кравчинский, П. А. Кропоткин и др. Но таких школ было немного, и возникали они в крупных городах. В тоже время в 70–80-е годы воскресные школы стали открывать общественные организации, в Ставропольской губернии ими было открыто 24 школы, а в Казанской губернии — 45.
Дальнейшему росту воскресных школ способствовали, помимо различных общественных организаций, и выдающиеся представители русской интеллигенции, такие деятели образования, как С. С. Старынкевич, открывшая в Петербурге Владимирскую женскую воскресную школу, О. В. Кайданова, организовавшая в 1885 году женскую воскресную школу в Тифлисе, Х. Д. Алчевская — в Харькове. Последняя школа стала образцовой. Путем многолетней энергичной, подвижнической деятельности Алчевской удалось сделать школу настоящим культурным центром. При ней была создана большая библиотека, образован школьный музей, где находились наглядные пособия — атласы, глобусы, альбомы картин, чучела животных, физические приборы, фотографии знаменитых писателей и художников. В школе устраивались праздники — рождественская елка, литературные вечера. Конечно, школы, подобные заведениям Алчевской или Кайдановой, были исключительными явлениями. В целом воскресные и вечерние школы, создаваемые в основном учительской интеллигенцией, были гораздо скромнее по условиям и масштабам деятельности, но также „сеяли разумное, доброе, вечное“. Примером такого учебного заведения являлась школа, образованная в конце 80-х годов в одном из южных городов группой учителей и учительниц гимназий. Начав хлопоты об открытии школы, учредители ее сами стали готовиться к занятиям, „читали методики“, „взяли 2–3 неграмотных учениц, стали их обучать, затем сообща обсуждали уроки“. Труды не пропали даром. Учениц собралось больше 150. Небольшое помещение оказалось настолько тесным, что на переменах ученицам приходилось сидеть на месте, „воздух сильно портился, поднималась пыль“. За 18–20 воскресений ученицы выучились читать и писать. „Благодарностям не было конца… Были в школе и две старушки, лет по 60, с очками на носу, читавшие с наслаждением по-славянски и учившиеся писать“.
[336]
Наряду с просветительской инициативой интеллигенции в организации воскресных и вечерних школ приняли участие и представители промышленной буржуазии. Школы при фабриках и заводах стали возникать в России еще в первой половине XIX века. В 1834 году была открыта школа для рабочих при Трехгорной мануфактуре Прохоровых. Но заметную роль они начинают играть в связи с техническим прогрессом в 80–90-х годах. В это время при больших заводах, типа Путиловского в Петербурге, возникают школы на 1000–2000 человек. Особо примечательной в этом плане была деятельность Н. А. Варгунина в Петербурге, за Невской заставой.
Семья бумажных фабрикантов Варгуниных много сделала для жителей этой рабочей окраины. П. И. Варгунин в 1862 году открыл здесь воскресную школу на 700 человек учащихся. Его начинание продолжил племянник Н. А. Варгунин — образованный интеллигентный человек, он „всю жизнь посвятил работе на пользу просвещения“. В 1880 году пытался создать „Общество содействия народному просвещению“, собирал у себя на квартире сочувствующих этому делу людей, руководил разработкой проекта. Но после событий 1 марта 1881 года продолжение этой инициативы стало невозможным. В начале 80-х годов Н. А. Варгунин избирается в гласные петербургской городской думы и становится членом училищной комиссии, затем делается членом исполнительной комиссии по заведованию начальными городскими училищами. В 1882 году посетив Харьков, он ознакомился с опытом воскресной школы Х. Д. Алчевской и задался целью организовать подобную школу на Шлиссельбургском тракте. По его ходатайству воскресная школа»'п6лучила возможность занимать помещение ежедневной школы и уже в 1883 году имела 240 учеников мужского пола.
