Для обитателей равнинных империй высокогорные области были другим миром, где стихия вертикальных плоскостей и бурных потоков, усмирялась горизонтальными подвесными дорогами. Странников поджидало непреодолимое препятствие — разреженный горный воздух. Как они объясняли свои болезненные состояния, не зная истинных причин явления?
Сохранилось несколько известий арабских путешественников X в., видевших Тибет и Непал. В высокогорных странствиях подвесные мосты производили, пожалуй, одно из самых ярких впечатлений. «Один человек, путешествовавший по тем странам, рассказывал, — пишет ал-Бируни, — что он в Танвате
[13] свернул влево от восточного направления. Затем он прошел до Найпала
[14] двадцать фарсахов, большей частью поднимаясь в гору. Из Найпала он добрался до Бхотешара
[15] за тридцать дней, что приблизительно равняется восьмидесяти фарсахам пути, потому что подъемы в нем преобладали над спусками. Там есть река, которую надо несколько раз переходить по мостам, состоящим из досок, привязанных веревками к двум бамбуковым палкам, которые протянуты между двумя горами от одного установленного там милевого столба к другому. Люди переносят тяжести по этим местам на своих плечах, а вода под ними на глубине ста локтей пенится как снег, едва не сокрушая горы. Далее этого места тяжести перевозят на спинах козлов. Он утверждал, что видел там газелей с четырьмя глазами и что это не была одна из ошибок природы, а вся их порода такова. Бхотешар — это начало пределов Тибета. Там меняется и язык, и внешний вид, и облик людей. Отсюда до вершины высочайшего горного перевала двадцать фарсахов. С его верхушки Индия виднеется как черное [пространство], скрытое под туманом, горы ниже этого перевала — как маленькие холмы, а Тибет и Китай кажутся красными, и спуск к ним меньше одного фарсаха» (ал-Бируни. Индия, с. 198). Козлы, на которых возят тяжести, — это яки, заменяющие тибетцам и сопредельным горным жителям и лошадей, и коров, и овец (хотя овцы тоже есть)
[16].
По мнению арабских писателей, подвесные мосты Тибета были делом рук китайских мастеров. Вот, например, сведения путешественника, включенные в «Фихрист» Ибн ан-Надима (987). «Между Китаем и Тибетом течет река, глубины неизведанной, до которой никто не доставал, течет в глуши, местами страх наводящими. От западного берега ее до восточного будет около 500 локтей. На ней мост из веревок, построенный мудрецами и художниками китайскими, шириною в два локтя. Никакое животное, вьючное или другое, не переправляется через него иначе как привязанное накрепко и посредством тяги: без этого не удержалось бы на нем никакая скотина, да и редкий из людей. Животных, как и людей, помещают в нечто похожее на корзины вместе с местными, привычными уже к такой переправе»
.
Путешественники, сражённые горной болезнью, рассказывали необыкновенные вещи о местности, куда путники попадали по подвесному мосту. Один из таких рассказов записал покровитель географических наук, вазир Саманидов в Бухаре, ал-Джайхани. Его творчество высоко оценивал географ ал-Масуди: «Ал-Джайхани сочинил книгу с описанием мира и рассказами о нём, какие в нём находятся диковины, города, столицы, моря, реки, народы, их обиталища и с другими удивительными рассказами и интересными историями»
. Книга не сохранилась, но о её содержании можно судить по цитатам у других авторов, в частности у ал-Бируни.
Существуют местности, где сырость и душный воздух затрудняют дыхание. Духота, по мнению ал-Бируни, происходит большей частью оттого, что небо закрыто тучами и воздух недвижим. Однако в одной из областей Тибетского нагорья духота является естественной особенностью, независимо от того, есть ли тучи или их нет. «Так обстоит дело, например, за мостом, который, как говорит ал-Джайхани, китайцы перекинули в древние времена от одной горной вершины до другой на дороге из Хотана в сторону столицы хакана. Кто перейдет через этот мост, попадает в местность, где воздух захватывает дыхание и отягчает язык. Многие из тех, кто проходит по этому мосту, умирают, но многие спасаются. Жители Тибета называют эту местность “горой яда”» (ал-Бируни. Хронология, с. 298).
В космографии ал-Бакуви в разделе о Тибете эта история изложена с предельной краткостью: «Там же находится ядовитая гора: у того, кто проходит мимо нее, затрудняется дыхание и тяжелеет язык» (ал-Бакуви. II. 6). Исчезло указание на высокогорный характер местности, в результате изменился смысл рассказа. Метафорическая «гора яда» превратилась в пугающую реальность.
Космографам было невдомёк, что речь идет о горной болезни, возникающей из-за разреженности воздуха на большой высоте. Автор XVI в. Мирза Мухаммад Хайдар, наследный правитель Кашгара, описывая свой путь по Тибету, рассказывает о болезненном состоянии животных и людей вследствие разреженного воздуха
. Заниматься мистификациями у него не было причин.
§ 5. Запретный крик
Трудно решить, слава завоевателя превратила Александра Македонского в культурного героя, первооткрывателя миров, или, наоборот, став персонажем мифов, он приобрел мировую известность. Так или иначе, исторический образ полководца был предан забвению, уступив место герою, томимому жаждой странствий. У средневековых мусульманских историков иногда возникали сомнения на предмет, имеет ли Александр Македонский отношение к деяниям Искандера. Виной тому было творчество поэтов, создавших новую реальность.
Войско, легендарного Искандера однажды столкнулось с необычной преградой. Горный перевал оказался усеянным острыми алмазами. Об этом рассказывает персидский поэт Низами в поэме «Искандер-наме». Что же придумал Искандер, когда узнал, что от остроты и твердости камней копыта животных совершенно истерлись? Царь повелел, чтобы шкурами волов и ослов обернули копыта животных, а войлок повязали к ногам воинов (Низами Гянджеви, с. 483–484). В этом эпизоде все вызывает недоумение: и выдумка Искандера, и алмазная гора. Открытых россыпей алмазов в горах не существует. В эпоху Низами знатоки камней об этом знали. Может быть, в эпизоде есть скрытый смысл, но он не угадывается. Видимо, Низами просто ошибся. Замечу, что такая же путаница встречается и у более ранних авторов, например у знаменитого врача и химика Мухаммада ибн Закарийа ар-Рази (865–925), собравшего множество свидетельств о природных загадках.
О каких бы острых камнях ни шла речь, описанный Низами способ защиты копыт животных выглядит довольно-таки странно. Разве шкура волов могла противостоять острым алмазам? Обертывание копыт имело иную причину, и эпизод в целом указывает на опасные ситуации, возникающие при переходах через высокогорные перевалы. Например, резкий крик или эхо могли вызвать сход лавины. Копыта животных обвязывали войлоком, чтобы они мягче ступали по камням. Таким способом караванщики предупреждали случайное падение камней.
