Последующие свои атаки «Юнкерсы» сосредоточили на корме.
«Фрунзе», все еще живы. Кок эсминца «Фрунзе» Г. Пронин позирует с половником в одной руке и гильзой от снаряда в другой.
Эсминец, продолжая вести бой и маневрировать, управляясь с запасного командного рулевого поста, развил наконец максимальную скорость.
Но тут прямым попаданием в корму было уничтожено кормовое зенитное орудие, и заградительный огонь резко ослабел. «Юнкерсы» смогли без особых помех отбомбиться по корме, снизив высоту сбрасывания бомб от 800 до 100 метров. От повреждений румпельного отделения заклинило руль. Корабль начал описывать циркуляцию.
Добить потерявший управляемость эсминец не составило бы проблем, но в этот момент у «Юнкерсов» кончились бомбы. Пикировщики ушли, оставив «Фрунзе» в тяжелейшем положении: в носовую часть начала прибывать вода, рулевое управление было разбито, но машины и котельные отделения были пока в порядке.
Управляясь машинами, эсминец продолжал двигаться в направлении Тендровской косы. Владимирский, принявший командование кораблем, решил в случае, если не удастся справиться с поступающей водой, приткнуться к отмели, чтобы потом облегчить подъем корабля.
Артиллеристы эсминца «Фрунзе».
Машинный телеграф был выведен из строя, и управлять машинами приходилось по телефонам и голосом через расставленных людей, что было довольно сложно. Периодически возникала путаница в передаче команд. В конце концов Владимирский спустился к палубным люкам в машинное отделение и начал командовать прямо в машины.
Но вода продолжала поступать. Сначала крен был небольшой, потом стал постепенно нарастать. Покидать корабль было не на чем. Часть шлюпок была разбита во время бомбежки, а остальные бросили в начале налета, не успев поднять на борт. Владимирский распорядился, чтобы из кубриков вынесли все койки, расшнуровали и разбросали по палубе пробковые матрасы: если корабль пойдет ко дну, чтобы всем хватило спасательных средств… Это оказалось не лишним.
Самолеты противника больше не появлялись. Корабль медленно, но упорно двигался к берегу. Крен тоже нарастал.
Наконец, движение вперед прекратилось. Эсминец уже мог перевернуться. Машинной команде и всему личному составу было приказано оставить внутренние посты и выйти на верхнюю палубу.
Но, несмотря на большой крен — весь правый борт был уже в воде, — корабль не переворачивался и даже перестал крениться: стало ясно, что, осев скулой правого борта, он оперся о грунт; это его и удерживало. Окажись эсминец в таком положении на более глубоком месте, он бы уже давно перевернулся.
С заполнением корабля водой крен стал уменьшаться. Под водой оставались надстройки и часть палубы левого борта, образовавшей с бортом «конек». Большая часть моряков, используя пробковые матрасы, плавала вблизи корабля; раненые оставались преимущественно на рострах, там же находился и Владимирский.
Когда эсминец сел на грунт, к нему подошел сзади ростр буксир «ОП-8» и стал принимать людей. Он подобрал всех — и плававших и оставшихся на надстройках. Ни на воде, ни на корабле не осталось никого.
Последними с корабля сошли его тяжелораненый капитан Ерошенко, не пожелавший эвакуироваться с ранеными, и контр-адмирал Владимирский. Капитану буксира было приказано идти вдоль косы так близко к берегу, как это возможно, чтобы не сесть на мель.
И в этот момент вернулись «Юнкерсы». Перегруженный буксир не мог эффективно маневрировать. С первого же захода пикировщиков бомба попала в машинное отделение и буксир лег на борт. Почти все, кто до бомбежки находился на буксире, поплыли к берегу.
Борт и надстройки, приняв горизонтальное положение, выступали из воды. На них оставалось восемь-девять тяжелораненых, не способных плыть. Среди них был и Ерошенко. За каждого из раненых отвечал здоровый краснофлотец. Владимирский также остался на буксире.
Увидев, что буксир затонул, «юнкерсы» стали разгружаться от бомб и стрелять из пулеметов по плывущим к берегу.
В числе убитых оказался и командир электромеханической боевой части эсминца Зызак. Чтобы вражеские летчики не видели, что на буксире есть еще люди, оставшиеся на нем спрятались под фальшборт, примостившись на стенках надстроек. А когда самолеты ушли, выбрались из-под фальшборта наружу. Через 15–20 минут пришел торпедный катер и доставил всех выживших на Тендру.
Утром 21 сентября все члены Военного совета OOP отправились в части для проверки их готовности к наступлению. Во второй половине дня контр-адмирал Жуков начал проведение совещания с целью устранения выявленных недостатков по подготовке операции. Флагманский артиллерист ЧФ капитан 1-го ранга Рулль доложил, что для корректировки огня с кораблей все подготовлено. Корпосты выделены и будут высажены вместе с десантом. Часть огневых точек противника засечена. Таблицы переговоров планировалось доставить катерами на эсминцы к моменту их подхода.
В 16 ч 05 мин вошедший дежурный по связи доложил, что согласно полученной радиограмме час назад эсминец «Фрунзе» атакован авиацией противника и потоплен на траверзе Тендры. О судьбе контр-адмирала Владимирского ничего не известно.
Принятая радиограмма была отправлена с Тендры капитаном 2-го ранга Мельниковым в 16.05 в Севастополь и Одессу. Мельников сообщал, что в 15 часов 7 минут эсминец «Фрунзе» был атакован бомбардировщиками Ju-87 и потоплен в 90 кабельтовых от маяка; к месту гибели выслан буксир. Потоплена и канонерская лодка «Красная Армения»; погиб комиссар дивизиона Славинский.
— Как будет с операцией? — поинтересовался генерал-майор Шишенин.
— Корабли с десантом уже идут из Севастополя. Думаю, — ответил Жуков, — что все останется в силе… Особенно то, что зависит от нас.
Во второй радиограмме, пришедшей с Тендры, сообщалось, что потоплен и буксир «ОП-8», а буксир «Тайфун» поврежден бомбами.
— Неужели корабли с десантом повернут обратно? — спросил командующий Приморской армией генерал-лейтенант Софронов.
— Думаю, не повернут, — возразил Жуков.
Командующий ЧФ, получив радиограмму о гибели «Фрунзе» и не имея сведений о контр-адмирале Владимирском, приказал возглавить операцию каперангу Горшкову. Во изменение прежних распоряжений он приказал также крейсерам сразу после высадки возвращаться в Севастополь, чтобы затемно оторваться от Тендры, а миноносцам остаться для огневой поддержки десанта.
В 19 часов очередная радиограмма с Тендры принесла известие: большинство личного состава эсминца «Фрунзе» спасено, контр-адмирал Владимирский отправился в Одессу на торпедном катере.
Командующий OOP Жуков поехал в порт, чтобы лично встретить Владимирского. Там уже был командир базы контр-адмирал Кулешов. Он доложил, что на «Чапаеве» прибыл дивизион «эрэсов». Жуков распорядился держать этот дивизион в резерве Военного совета.
