— А дивизии имеют связь с десантным полком?
— Минут десять-пятнадцать назад не была еще установлена.
— Как вы могли допустить такое?! — вспыхнул Жуков. — Немедленно установить прямую связь с командиром полка и в любую минуту знать, где десант и что делает!
— Мы знаем, но только косвенно, — сказал Шишенин.
— Никаких «косвенно»! Исполняйте.
Генерал Шишенин вызвал начальника связи полковника Богомолова и дал ему жесткий срок. Тот попросил выделить в его распоряжение малый охотник.
Связист лейтенант Флокей и старший радист красноармеец Нетес с рацией «5-АК» отбыли к месту высадки десанта и связались с командованием морского полка.
Связь с десантом была установлена и действовала бесперебойно до соединения 3-го полка с частями 421-й дивизии.
В дивизиях была та же самая ситуация.
Рано утром ЧВС Азаров выехал в Крыжановку на командный пункт 421-й дивизии. Батареи приданных ей артиллерийских полков Приморской армии и две батареи Одесской военно-морской базы уже переносили огонь в глубину.
— Несем большие потери от минометного огня, — пожаловался командир дивизии полковник Коченов. — Уж сколько раз батальоны поднимались в атаку!
— Но все-таки двигаетесь?
— Медленно. Вот собьем с гребня их огневые точки — и пойдет.
— А связь с десантным полком? — спросил Азаров.
— Что-то не ладится.
Не могли связаться с десантным полком и связисты связи флота.
Как говорил заместитель начальника связи флота капитан 3-го ранга Гусев: «И позывные, и волна известны, а связаться не можем».
Бесперебойную связь с десантом удалось наладить только во второй половине дня.
В 7.30 по плану должна была начаться артподготовка в интересах обеих переходящих в 8.00 в наступление дивизий. Таким образом, противник, уже 5 часов отбивавшийся от десанта, высаженного под Григорьевкой, получал 45 минут светлого времени суток для нанесения упреждающего удара по войскам, готовящимся к переходу в наступление.
Неудивительно, что за полчаса до назначенного срока артподготовку неожиданно начали румыны.
Моряки на переднем крае.
В 7.00 начался сильный артиллерийский и минометный обстрел позиций войск восточного сектора обороны.
Как вспоминал впоследствии командир 421-й дивизии полковник Коченев:
«Огонь сильный, а тут еще туман. Перемешался с дымом, и получилась такая завеса, что дышать тяжело. Снаряды рвутся и впереди, и в глубине, за второй траншеей… Мы с начартом Болотовым смотрим друг на друга и думаем — что же это значит? Разгадал враг наш замысел, решил упредить? Или просто так совпало?»
Противник на участке восточного сектора находился в обороне, загородившись рядами колючей проволоки, и периодически устраивал разведки боем и попытки прорвать фронт на узком участке.
Взвесив все за и против, командование приморской армии решило, несмотря на понесенные частями при артналете потери, артподготовку не отменять и срок начала наступления не переносить — десант уже захватил Григорьевку и развивал наступление в направлении восточного сектора.
Артподготовка началась вовремя, правда, из-за упреждающего налета румынской артиллерии сила ее оказалась ослабленной — часть огневых средств артполка, флотской и береговой артиллерии была отвлечена на подавление огневых средств противника.
Начало наступления все-таки немного задержалось до полного подавления вражеского артогня, и части перешли в наступление в начале девятого. Главный удар наносила двумя полками свежая 157-я дивизия при поддержке танкового батальона. 421-я дивизия наступала вообще без танков, ей не выделили даже одесских НИ.
Такое распределение сил немедленно сказалось на ходе начавшегося боя.
На левом фланге наступление сразу пошло быстрее, чем на других участках. 157-я дивизия наносила главный удар 716-м стрелковым полком Соцкова, усиленным ротой танков. Он наступал между Куяльницким лиманом и железной дорогой почти прямо на север — на Гильдендорф (Новоселовка). Другой полк дивизии Томилова — 633-й — с приданным ему танковым взводом продвигался справа от железной дороги к совхозу Ильичевка. Ни на одном из участков наступления 157-й дивизии противник удержаться не смог.
В полосе наступления 421-й дивизии складывалась прямо противоположная картина. К 11 часам наступающие части подошли к Фонтанке. Во всех каменных постройках Фонтанки противник установил огневые точки. На господствующей высоте были расположены дзоты и окопы, больше 20 станковых пулеметов, сплошные проволочные заграждения. Румыны сопротивлялись упорно, отбив несколько атак.
После того как сосредоточение артогня на высоте не принесло результатов, сюда были все-таки переброшены самодельные танки НИ — это был один из последних случаев их применения. Но части к моменту их прибытия были уже сильно обескровлены и своими силами занять высоту уже не могли. В бой был введен полковой резерв.
С вводом в бой второго эшелона 54-го стрелкового полка его части к 16 часам, после 5-часового боя, овладели высотой. Противник не выдержал удара и, бросая оружие, оставляя на поле боя раненых, начал спасаться бегством в северо-западном направлении.
У шоссе Одесса — Николаев, между дорогой и побережьем, батальон 1330-го стрелкового полка вынужден был залечь перед проволочным заграждением в пять колов, прикрываемым сильным пулеметным огнем.
Полк состоял из морских пехотинцев 1-го и 2-го черноморских полков морской пехоты, слитых из-за понесенных потерь в одну часть, переданную в состав 421-й дивизии как 1330-й стрелковый полк.
Батальон также понес большие потери. То, что мог бы легко сделать хотя бы один танк, дорого обошлось стрелковому батальону. Матросы рубили проволоку лопатками, набрасывали на нее скинутые с плеч бушлаты. Те, кто оказался впереди, пытались забросать гранатами румынские пулеметы. Численное превосходство позволило морякам с большими потерями отбросить румын, и они стали медленно продвигаться дальше.
Правый фланг наступающих дивизий с каждым часом все больше отставал от левого.
Дальше всех вырвался вперед 716-й полк 157-й дивизии Томилова, вскоре после полудня занявший Гильдендорф. 633-й полк занял совхоз Ильичевка.
К этому времени 1330-й полк, до этого двигавшийся скачками, прочно застрял перед укрепленной противником высотой с отметкой 58,0 и расположенным рядом агрокомбинатом.
В 13.30 командующий Приморской армией генерал-лейтенант Софронов признал необходимым временно приостановить наступление. Вследствие неравномерного продвижения войск на соседних участках между частями образовались большие разрывы. Некоторые командиры, увлекшись преследованием противника, совсем потеряли контакт с соседями, не успевали выдвигать на новые огневые позиции полковую артиллерию, переносить командные пункты, связь.
