По-прежнему угрожаемым являлся и плацдарм, захваченный немцами на восточном берегу реки Западная Лица. Здесь позиции до самого берега губы Большая Западная Лица удерживались 112-м СП.
Каждый из двух батальонов первого эшелона оборонял высоту, резко возвышавшуюся над окружающей местностью. Правую высоту называли Прибрежной, а левую — Приозерной. Бросалось в глаза, что все роты занимают одинаковые по площади районы, хотя было очевидно, что опасность немецких атак здесь разная. Открытые фланги обоих батальонов упирались с одной стороны в обрывистый берег губы, с другой — в озеро Зайчик. Здесь также между высотами проходила очень удобная для наступления каменистая лощина, на 2 километра заходящая за высоты. Ее вообще никто не прикрывал.
Иногда советские подразделения в Заполярье оказывались вооружены лучше немецких. Стрелковое отделение, вооруженное автоматическими винтовками.
В качестве оборонительных мер и здесь предусматривалась контратака батальоном второго эшелона, расположенного позади и сбоку на высоте Каменистой. Подумав, лощину все-таки прикрыли аж двумя взводами и усилили их размещенной в глубине лощины батареей сорокапяток. Также уплотнили боевые порядки батальонов, примыкавшие к стыку между ними. Решили также начать разреживание кустарника перед передним краем.
Неоправданно много сил дивизии было сосредоточено и на побережье из-за традиционной боязни немецких десантов. Обрывистый берег бухты Лопаткина, прикрываемой отдельным 116-м батальоном усиленного состава, не позволил бы немцам успешно высадить здесь значительный десант, тем более штормовая погода конца северного лета уже не позволяла сделать это с помощью лодок.
Более удобной для высадки по рельефу местности являлась губа Западная Лица, побережье которой охранялось одним из батальонов 205-го полка. Но и здесь из-за штормовой осенней погоды высадка противника была крайне маловероятной.
Однако предложение командования дивизии снять с берега хотя бы батальон 205-го полка, заменив его ротой из все равно торчавшего на побережье 116-го «морского» батальона, так и осталось планом — штаб армии не разрешил это сделать.
В конце концов было решено в случаях удара противника по флангам дивизии все-таки снять батальон 205-го полка с побережья. В случае удара по северному флангу этот батальон предполагалось использовать для усиления обороны полка, а при ударе по южному флангу дивизии — для усиления его контрудара. В обоих случаях на артиллерийскую поддержку полка должны были переключиться два дивизиона с участка 112-го полка.
В случаях достижения противником успеха на других направлениях 205-й полк вообще мог быть переброшен на угрожаемое направление с передачей всего своего участка обороны 116-му батальону.
Утром 7 сентября дивизию посетил член Военного совета фронта корпусной комиссар Желтов, попросивший показать на местности линию фронта. Осмотрев линию обороны, корпусной комиссар весьма примечательно отреагировал на увиденное.
Его не смутило то, что одиночные окопы для стрельбы с колена и лежа, выложенные из камней, недостаточно защищали от артиллерийского и минометного огня. Не смутило, что не было ходов сообщения, а землянки почти полностью выступали над поверхностью земли. Не смутило и то, что батареи имели лишь один боекомплект. Зато проволочные заграждения перед передним краем подействовали на корпусного комиссара как красная тряпка на быка.
Тут же последовал энергичный разнос за чрезмерное увлечение обороной с намеком на пораженческие настроения. Штабу и политотделу дивизии оставалось только оправдываться и каяться:
«…А.С. Желтов упрекнул нас, что мы мало уделяем внимания воспитанию солдат в наступательном духе. Между тем оперативная обстановка может потребовать в любой момент перехода наших полков в наступление с тем, чтобы сковать силы врага, лишить его возможности перебрасывать свои войска на другие фронты. Поэтому, даже находясь в обороне, надо поддерживать наступательный дух и учить войска идти вперёд. Увлекшись обороной, мы это упустили».
3-е немецкое наступление
(8–9 сентября)
Перед отъездом члена Военного совета командир 52-й дивизии полковник Вещезерский успел ему сообщить, что «в ближайшие несколько дней у нас еще будет тихо».
А на следующий день, 8 сентября, в шесть часов утра на КП дивизии услышали глухой гул минометных и артиллерийских разрывов со стороны 112-го стрелкового полка. Вызванный к телефону командир полка майор Коротков оптимистично предположил, что обстрел вызван поисками разведчиков, проводившимися на его участке. Связь с батальонами 112-го полка была уже нарушенной, поэтому командир полка мог до выяснения обстановки оперировать только предположениями.
А обстановка прояснялась медленно. Как это почти всегда бывало во время подготовленной обороны, первые сведения поступили от артиллеристов, имевших хорошо замаскированные выносные корректировочные посты с надежной связью. Кубеев доложил, что противник открыл мощный огонь по высотам Прибрежной и Приозерной, по лощине между ними, а также по переднему краю 58-го полка.
Артподготовка длилась более часа. Потом, прикрываясь густым туманом, усиленным дымовой завесой, двинулась немецкая пехота. Атака на Приозерную была отбита, но северный склон, примыкающий к лощине, был занят егерями. Занятой оказалась и часть самой лощины: немцы приблизились к позициям обоих взводов, не сумев, правда, подавить сорокапятки. Подобравшиеся к окопам егеря пытались забросать их гранатами, но из-за своей малочисленности успеха не имели. Дивизионная артиллерия открыла огонь по передней части лощины, куда прорвались егеря.
Противотанковые орудия в условиях Заполярья являлись ценным огневым средством, но их сложно было маскировать и укрывать.
На участке 58-го полка по-прежнему было спокойно. Там противник вел редкий огонь.
В полосе 14-й дивизии немцы форсировали слабо прикрываемую реку южнее взорванного моста. До Мишуковской дороги егерям оставалось пройти около километра, но атаковали они вяло, и их остановили.
112-й полк продолжал нести большие потери. Командир батальона старший лейтенант Филиппов был ранен на восточных скатах Прибрежной и вынесен с поля боя. Перед отправкой в тыл Филиппов передал по телефону командиру полка, что оставшаяся горстка его бойцов не устоит на высоте. Вскоре после этого остатки батальона начали отход.
Коротков попросил разрешения у командира дивизии контратаковать батальоном второго эшелона. Он надеялся восстановить положение на Прибрежной. Но разрешение получено не было, так как в этот момент немецкая артиллерия и минометы начали обстрел Приозерной. По приказу командира дивизии артдивизионы переключились на контрбатарейную борьбу, а контратака была отложена до возможности получения артиллерийской поддержки. Туман рассеялся, и видимость улучшилась.
