Выбор, сделанный Виктором, неудивителен — по словам людей, близко его знавших, он еще с детства мечтал о подвигах. Сейчас, к сожалению, у многих из наших соотечественников мечты простираются не дальше успешной офисной карьеры, больших денег и легкой жизни, желательно за пределами нашей необъятной Родины, а вот в те далекие времена молодежь искренне восхищалась героями Арктики, летчиками, моряками, исследователями, старалась пойти тем же путем, последовать их примеру…
«Вот это люди! Люди с крыльями», — говорил про них Виктор, а потому, очевидно, и решил соединить романтическую мечту с прагматическим требованием времени: создавать надежные, передовые воздухоплавательные машины для этих крылатых людей.
Всё это было замечательно, романтично — однако оставались и вполне земные заботы, которые напоминали о себе постоянно, и решение этих «земных вопросов» требовало немало времени.
В уже знакомой нам анкете, заполненной Виктором Лягиным 19 июля 1929 года, при поступлении в институт, в 21-й графе — «На какие средства живет подавший заявление, получаемый им оклад по службе или работе и т. п.» — указано: «Сам работал! Получал 75 р.». Восклицательный знак свидетельствует о том, что это писалось с гордостью. Оно и понятно — самостоятельный рабочий человек. Тем более что ранее, в графе 20 «Материальное обеспечение родителей (какое имущество имеют, какой средний годовой заработок и размер налога)» указано: «Мать пенсионерка, получает 13 р. пенсию». Ясно, что именно Виктор — кормилец в семье. Впрочем, эти доходы у Лягина были в прошлом, и потому в начале учебного года ему пришлось писать заявление на получение государственной (это именно так называлось) стипендии.
В сборнике статей и материалов «Виктор Александрович Лягин (1908–1943): к 100-летию со дня рождения», выпущенном издательством Политехнического университета в 2008 году, этот момент объясняется так:
«Значимость государственной стипендии была тем более высока, что она подтверждала социальный статус студента. Кандидат на стипендию должен был заполнить специальную анкету, которая выясняла социальное происхождение, биографию и рабочий стаж, принадлежность к профсоюзу или партийной организации и ряд этапов биографии претендента. Таким образом, получение стипендии автоматически причисляло студента к привилегированной категории “пролетариев”»
.
В общем, важны были не только деньги, но еще и престиж, статус. Тем более что с первого захода Виктору в получении стипендии почему-то было отказано. 12 сентября того же 1929 года Лягин написал новое заявление, адресованное «в правление ЛПИ»:
«Прошу стипендиальную комиссию еще раз рассмотреть мое заявление о зачислении меня на стипендию. Согласно спискам, вывешенным от 11 сентября с/г, мне в стипендии отказано. Что послужило причиной отказа, я не знаю, но я отлично сознаю, что существовать на средства моей сестры, получающей всего 80 рублей, и на иждивении которой помимо меня находится моя мать-пенсионерка, <которая> получает пенсию 14 рублей, и младшая сестра — ученица сов<етской> шк<олы> я не могу. Еще при жизни отца, мне, чтобы иметь возможность учиться в шк<оле> II-ой ст<упени> и ее окончить, каждое лето приходилось работать. Так, в 25 г. работал в “Ленинградстрое”, лето 26 года — на заводе Ильича от Ленинградстроя, в 27 году /лето/ был послан комсомольской организацией на работу руководителем Д/П (детской площадки. — А. Б.) и, наконец, по окончании школы, в 28 г. по 15/VIII.29 г. работал в Райкоме ВЛКСМ Володарского района. Убедительно прошу еще раз рассмотреть мое заявление и хотя бы на первые два года зачислить меня на стипендию».
В этом заявлении чувствуется, скажем так, металл. Хотя просить — всяко дело неприятное, да и нелегкое.
«Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас», — устами своего героя рекомендовал М. А. Булгаков в «Мастере и Маргарите», и добавлял: «Сами предложат и сами всё дадут!» Эту цитату все знают, и повторяется она очень часто — обычно в качестве утешения… Но, к сожалению, кто бы из «сильных мира сего» вот так, с ходу, догадался, чего именно вам действительно нужно, — чтобы потом этак щедро и благородно «самому всё дать»! Вот и приходится просить — и нужно уметь сделать это так, чтобы не только убедить в своей правоте просимого, но и не терять при этом чувства собственного достоинства. Заявление Виктора Лягина — пример такой убедительной просьбы, когда человек доказывает правомерность своих прав на то, на что он претендует.
В общем, стипендию Виктор получил. А она ему была необходима как воздух — как раз на первом курсе, в 1930 году, он женился, хотя о таком своем намерении в заявлении не писал. Вот это как раз было бы лишним! Какой-нибудь чинуша, прочитав о подобном стремлении первокурсника, преспокойно бы посоветовал: «Сначала на ноги встань, а потом уже о семье думай!» И преспокойно бы похерил заявление, оставив Лягина без стипендии… А ведь ему уже было 20 лет, и по тем временам, когда люди взрослели раньше, чем сегодня, но были гораздо более нравственны, самая пора была обзаводиться семьей, создавать, как говорилось, «ячейку общества».
Да и невеста уже давно была на примете — школьная подруга красавица Ольга Афонина. Скажем честно, происхождения она тоже оказалась не совсем пролетарского: вроде бы отец ее владел скобяной лавкой на проспекте Володарского (как мы помним, так перекрестили Литейный). Насколько известно, родители Ольги были не в восторге от скоропалительного студенческого брака, да что уж тут поделаешь!
А сейчас мы сделаем небольшую остановку в развитии нашего сюжета и обсудим один весьма деликатный вопрос…
По имеющейся у нас информации, Виктор Лягин — высокий, подтянутый, спортивный, очень интересный внешне, начитанный, эрудированный (положительную характеристику можно продолжить) — нравился женщинам. Еще более важно для нас то, что он и сам женщин любил, и вообще был, как говорится, человеком влюбчивым и к тому же весьма вспыльчивым. Есть у нас также и конфиденциальные сведения, что складывавшиеся у него отношения с отдельными легкомысленными представительницами противоположного пола не всегда соответствовали так называемым «нормам социалистической морали». Однажды он на этом деле даже крупно погорел, но речь о том пойдет в свое время…
А вот совсем другой эпизод, описанный в книге Геннадия Лисова: «Виктор в юности был дружен с одной девушкой, ставшей впоследствии знаменитой актрисой…» Автор не называет имени, но, как нам рассказали потомки Виктора Лягина, речь тут идет об Эдит Утесовой, дочери легендарного певца и артиста Леонида Осиповича Утесова и солистке в его известнейшем в довоенное время джаз-оркестре. Сразу уточняем, что никаких подробностей этого знакомства — кроме того, что были изложены в книге «Право на бессмертие», — мы не знаем. Да, они были знакомы, встречались. Когда Геннадий Петрович Лисов захотел проверить полученную им информацию об этом знакомстве, то он, по его утверждению, поступил так, как поступали миллионы простых советских граждан, пытавшихся «достучаться» до различных знаменитостей, — написал на конверте: «Москва, Эдит Утесовой» и опустил письмо в почтовый ящик (в книге написано: «Отправил письмо в Москву, указав на конверте только фамилию»).
