6. В качестве одного из методов зашифровки агентуры, оставляемой на занятой врагом территории, практиковать фиктивные аресты и заключение в тюрьму якобы за антигосударственные преступления отдельных влиятельных агентов, осведомителей.
Повторяю, при разработке этих мероприятий учтите необходимость соблюдения строгой конспирации, тщательного инструктажа лиц, переводимых на нелегальную работу, и всесторонней разработки форм и методов борьбы с врагом.
7. В качестве основной задачи перед работниками НКГБ, переводимыми на нелегальное положение, необходимо ставить задачу по организации совместно с органами НКВД партизанских отрядов, боевых групп для активной борьбы с врагом на занятой им территории СССР. <…>
Каждому чекисту надо твердо помнить, что в захваченных врагом районах необходимо создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу и срывать все их мероприятия. <…>»
Да простит нас читатель за этот довольно-таки большой фрагмент из документа, однако все здесь изложенное будет иметь к нашему герою самое непосредственное отношение. В общем-то всю его последующую работу можно будет буквально раскладывать по пунктам этой директивы, в полном смысле ставшей для Виктора Лягина «руководством к действию».
И опять — пояснение генерала Судоплатова:
«Руководство конкретными операциями и наша инициатива проявлялись в рамках задач, ставившихся перед нами наркомом внутренних дел Берией. Не могу не отметить, что с его стороны поступали четкие и высококомпетентные указания. Однако связано это было не с тем, что он обладал фантастическим особым даром предвидения. Берия был, безусловно, крупной, незаурядной личностью. Важно и другое: как член ГКО он имел доступ к всеобъемлющей военной информации. От него, например, мы получили ценное распоряжение при создании подпольных групп на оккупированной территории — резко усилить разведывательную работу на Южном направлении. Берия исходил из того, что немцы обязательно будут пытаться использовать Одессу, Николаев и другие крупные портовые города как транзитные пункты для вывоза сырья в Турцию, особенно в случае успешного развития их операций на Ближнем Востоке.
Тогда в спешном порядке мы укомплектовывали резидентуры в Одессе, Николаеве и затем в Киеве. Они должны были отслеживать, как используются порты, выводить из строя судоверфи, сделать все, чтобы захваченное противником зерно не шло через эти порты для нужд немецкой армии»
.
И опять генеральный комиссар государственной безопасности Лаврентий Павлович Берия, нарком внутренних дел, выступает совсем не в той роли мрачного злодея, к которой мы так привыкли. К тому же это трезвый реалист, понимающий, что, несмотря на все приказы Сталина и тогдашний сохранявшийся еще официальный оптимизм, не только Киев, лежащий на пути одного из трех основных немецких ударов — на столицу Советской Украины были нацелены войска гитлеровской группы армий «Юг», — но и черноморские порты Николаев и Одесса вскоре будут заняты врагом…
Ну почему мы не умеем (а скорее, не желаем) давать людям — да и событиям тоже — объективные оценки, рассматривая и человека, и явление с различных сторон?! Думается, что особый вред нашей исторической науке нанес Никита Сергеевич Хрущев, со своей «командой», разумеется. Оказавшийся хитрее всех наследников Сталина и претендентов на освободившийся «престол», он старательно доказывал, что до него было ЕЩЕ хуже, тщательно скрывал свои преступления (кто бы знал, сколько было уничтожено документов в самых секретных архивах!) и выпячивал чужие грехи, заодно увеличивая их количество и при этом тщательно утаивая или вообще зачеркивая всё положительное… Ведь в результате подобного одностороннего и предвзятого подхода наша история — в частности, периода 1930-х годов и Великой Отечественной войны — оказалась искажена и оболгана самым беспардонным образом, так что теперь все кому не лень требуют от нас извинений, покаяния и компенсаций.
Не бойтесь говорить про ошибки, грехи и даже преступления Лаврентия Павловича Берии, но отдайте ему должное за его заслуги! Очень многое давно уже можно было бы рассекретить, чтобы сказать правду. Но… Мы до сих пор предпочитаем не называть во всеуслышание некоторые заслуженные имена (практика, отработанная еще в эпоху борьбы с «врагами народа»), а в дни военных парадов в честь Дня Победы даже закрываем пластиковыми щитами Мавзолей В. И. Ленина — чего не делалось ни во время парада 7 ноября 1941-го, ни во время парада 24 июня 1945-го, воистину ставших основными вехами Великой Отечественной войны.
* * *
Ну что ж, решение о создании нелегальных резидентур было принято — теперь следовало подобрать людей, которые могли бы эти резидентуры возглавить.
Как известно, разведчику-нелегалу, которого отправляют «в поле», самым тщательным образом составляется «легенда», то есть придумывается биография, как бы совсем другая жизнь, в которую ему нужно воистину врасти, — процесс это длительный, разносторонний и кропотливый, так что на сей раз в подробности вдаваться не будем. Но в данном случае требовались люди, которые бы под «легенду» подходили. Ведь для организации работы в «Одессе, Николаеве и других крупных портовых городах» требовались не просто опытные сотрудники органов безопасности, которые могли бы руководить деятельностью нелегальных резидентур и координировать усилия подпольных групп, но и в первую очередь высококвалифицированные специалисты-корабелы. Только такие люди и могли вызвать интерес у захватчиков, войти к ним в доверие, занять соответствующие позиции в новой иерархии… Времени и условий для того, чтобы «работать по правилам»: легализовываться, переезжая с места на место, обрастать необходимыми связями и постепенно делать карьеру при оккупационных властях, не было — следовало изначально парализовать работу захваченных гитлеровцами портов и верфей. Но зато и проверить очередного «кандидата на сотрудничество» немцам было гораздо сложнее — война сняла с насиженных мест и переместила миллионы советских людей, и в том, что кто-то как будто бы совершенно случайно оказался где-то, не было ничего удивительного и тем более подозрительного… Зато убедиться в уровне знаний и технической подготовки «инициативника», то есть человека, добровольно вызвавшегося на сотрудничество, никакого труда бы не составило — у гитлеровцев хватало высококвалифицированных специалистов, которые могли устроить и провести экзамен любой сложности. И если бы разведчик не прошел этот экзамен, то ему не помогла бы и самая лучшая «легенда».
Что ж, война недаром именуется «особым периодом» — там всё по-особому, всё не так, как в привычной мирной жизни…
Есть неподтвержденная версия (неудивительно, ведь разведка живет по принципу лермонтовского Печорина: «Я никогда сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться»
), что якобы некий сотрудник, который планировался для отправки в город Николаев, дрогнул и отказался.
Заведующая николаевским областным музеем «Подпольно-партизанское движение на Николаевщине в годы Великой Отечественной войны. 1941–1944 гг.» Людмила Борисовна Ташлай так излагает данную ситуацию:
