Врач-фтизиатр Мария Семеновна Любченко на этот призыв «новых властей» не откликнулась, хотя тут же по приходе немцев — как и было рекомендовано на инструктаже в райкоме — явилась в комендатуру, прошла соответствующую регистрацию как врач и по-тихому продолжала работать в своей поликлинике. По поводу своего «коммунистического прошлого» она затаилась в наивной надежде, что пронесет, что беда пройдет стороной, что о ней просто-напросто не вспомнят.
Да нет, вспомнили, разумеется, — но это произошло гораздо позже, когда Мария Семеновна уже полностью успокоилась, решив, что действительно пронесло…
* * *
Бытует версия, что 19 августа все того же 1941 года в только что оккупированный Николаев прилетал с краткосрочным визитом «фюрер германской нации» Адольф Гитлер.
В частности, в своей книге Людмила Борисовна Ташлай пишет:
«Оккупанты возлагали большие надежды на быстрое возобновление судоремонтной промышленности в Николаеве, как могучего средства господства на Черном море и проведения военных операций по овладению Кавказом. Поэтому еще в августе 1941 года кратковременную остановку в Николаеве сделал сам Гитлер»
.
Но мы в этот вариант не очень верим — на этот счет нет не только никаких подтверждающих документов или газетных сообщений, но и никто из близких к фюреру людей подобный вояж в своих мемуарах не описывает. (Есть лишь несколько расплывчатых кадров кинохроники, запечатлевших Адольфа Алоисовича у борта какого-то самолета, а закадровый дикторский голос утверждает, что это он прибыл в Николаев.) А ведь если бы фюрер побывал почти что на передовой, то это же должна была быть безумно выигрышная тема для геббельсовской пропаганды! Так не бывает, чтобы сервильная пресса не постаралась расписать геройские подвиги своего вождя. Однако пропаганда об этом молчала…
Что ж, как известно, «первые лица» более всего пекутся о своей личной безопасности, и если нет стопроцентной гарантии ее обеспечения, то никуда они не поедут. В России для Гитлера такой гарантии не было — могли и прибить, как обнаглевшую крысу.
Так что об этой версии мы вспоминаем лишь для того, чтобы никто из просвещенных читателей не мог нас упрекнуть, что мы, мол, замалчиваем столь значительное событие. Не замалчиваем! Просто считаем, что ничего подобного в действительности не было. Не надо переоценивать фюрера — хотя признаем, что в Первую мировую войну он был хорошим и храбрым солдатом, о чем свидетельствуют его чин ефрейтора, а также боевые награды — Железные кресты I и II степени и Крест с мечами за боевые заслуги III степени. В общем, в свое время главный германский крысюк был весьма заслуженной личностью…
Глава одиннадцатая
КОНЕЦ «КУРОРТНОГО СЕЗОНА»
Лето, столь успешно начинавшееся для гитлеровских вояк, давно прошло, уже миновали сентябрь и октябрь, и слово «блицкриг», некогда столь популярное и внушавшее оптимизм, позабылось словно бы само собой…
Обстановка на советско-германском фронте ничем не напоминала июльскую.
«Результаты октябрьского наступления не радовали гитлеровцев. Главные цели операции “Тайфун” — уничтожение Советской Армии и захват Москвы — не были достигнуты. Исход кровопролитных сражений был неожиданным не только для солдат, но и для генералов вермахта. <…> Упорное сопротивление советских войск явилось главной причиной колебаний, появившихся у командования вермахта, расхождения мнений при определении путей дальнейшего ведения войны против Советского Союза. <…>
Но фактически у гитлеровцев не было выбора. Зима приближалась, а цели плана “Барбаросса” оставались недостигнутыми. Враг спешил, стремясь во что бы то ни стало овладеть столицей Советского Союза до наступления зимы.
Замысел немецко-фашистского командования на продолжение наступления в ноябре содержал ту же идею, что и в октябре: двумя подвижными группировками одновременно нанести сокрушительные удары по флангам Западного фронта и, стремительно обойдя Москву с севера и юга, замкнуть кольцо окружения восточнее столицы»
.
В общем, под Москвой «фрицы» застряли.
Застряли они и под Ленинградом — город был окружен, взят в кольцо блокады, но не сдавался и таким образом приковал к себе значительные силы немецкой группы армий «Север».
На Крайнем Севере — в Советском Заполярье, на Мурманском направлении — германское наступление не задалось изначально. В сентябре гитлеровцы, сунувшиеся было на нашу территорию, оказались отброшены обратно за реку Западная Лица и на протяжении всей войны оттуда уже больше не высовывались.
Зато на южном направлении продолжались тяжелейшие, кровопролитные бои, и гитлеровцы, хотя и медленно, но все-таки продвигались вперед.
«К концу ноября 1941 г. немецкие войска заняли район Харькова, юго-западную часть Донбасса и вышли на подступы к Ростову-на-Дону. Но эти успехи обошлись врагу дорого. Упорное сопротивление советских войск вызвало резкое ослабление боеспособности фашистских армий. Наступательный порыв солдат и офицеров настолько снизился, отмечало ОКХ, что общий пессимизм распространился даже на командование группы армий “Юг”. Гитлеровскому руководству пришлось принять энергичные меры, чтобы поднять боевой дух своих войск»
.
Только 16 октября закончилась героическая 73-дневная оборона Одессы, откуда затем советские войска были переправлены для обороны Крыма, в котором также уже шли бои… 30 октября началась битва за Севастополь, которая продлится аж до 4 июля 1942 года.
А в городе Николаеве была тишина. Точнее, город оказался в глубоком тылу гитлеровцев, и поэтому здесь не было войны в ее самом прямом понимании — то есть когда вооруженные люди, представляющие две противостоящие армии, сражаются друг с другом. Но зато здесь вооруженные люди, представляющие карательные органы как минимум двух союзных армий, германской и румынской, методически уничтожали беззащитное мирное население.
Вот строки из уже известной нам справки «Подпольно-партизанское движение в Николаевской области в 1941–1944 гг. в дни Отечественной войны»:
«На каждом шагу люди ощущали национальный и политический гнет. На улице больше 3 человек не разрешалось собираться, если подходил четвертый, значит “сборище”, заговорщики, людей хватали и больше они не возвращались.
Фашистские людоловы устраивали “охоту” на людей, оцепляли кварталы, днем и ночью врывались в квартиры и забирали людей. Человек не имел права задать вопрос, зачем его берут и куда его ведут. Если находился смельчак и спрашивал, вместо ответа получал пощечины, окрики “Век”, “Век” («долой». — А. Б.) и никаких вопросов.
Немецкие садисты с особым привкусом изощрялись в издевательствах над другими националистами
[87]. Они поголовно истребили еврейское и немалую долю польского населения. Русские были на особом учете: им запрещалось работать на руководящей работе, запрещалось говорить по-русски. С украинцами немцы вели политику заигрывания, но исходя из своих человеконенавистнических фашистских планов, они уничтожали украинцев так же, как и другие национальности. Недаром же в народе была поговорка: “Немцам гут, евреям капут, русским тоже, украинцам позже”».
