«14 апреля 1943 года к нам на квартиру снова пришел участник подпольной организации КОРНЕВА указанный выше САША и в подвале нашего дома взял оружие КОРНЕВА, которое там хранилось. В этот раз САША сообщил моей матери о том, что он нелегально был на свидании с КОРНЕВЫМ. После его ухода я вместе с матерью в тот же день отправилась к следователю “СД” РОЛИНГУ, но не застав его, обратилась к сотруднику “СД” — ЦИММЕР, который после ареста КОРНЕВА посещал нашу квартиру. Я сообщила ему, что к нам на квартиру приходил какой-то водопроводчик, имея в виду САШУ, но не указала о том, что это был именно указанный выше САША. ЦИММЕР попросил нас рассказать о его приметах, на что я ответила, что он был в рабочем костюме, других примет я не заметила.
Тогда ЦИММЕР тут же показал нам фотокарточку САШИ, на которой был сфотографирован вместе с ним и неизвестный для нас товарищ и спросил у нас, показывая на САШУ, — может быть этот был у вас? на что мы дали отрицательный ответ, заявив, что это<т> на него не похож. И насколько мне помнится, мы просили ЦИММЕРА об этом сообщить следователю “СД” РОЛЛИНГУ.
Данное наше обращение к ЦИММЕРУ было вызвано тем, что САША в этот раз пришел к нам на квартиру днем, а не вечером, как это было 14 февраля 1943 года. Тогда мы о нем в “СД” ничего не сообщили, а в этот раз его видели соседи, и об этом приходе могли сообщить в “СД”, между тем, были ли они связаны с “СД”, мне об этом ничего неизвестно».
Очевидно, Саша — это «Наумов» он же «Саша Черный» — лейтенант госбезопасности Александр Николаев, отвечавший у «Маршрутников» за связь с «Николаевским центром». В «Докладной записке» о его судьбе сказано:
«Большую работу проделал лейтенант госбезопасности НИКОЛАЕВ А., поддерживая по заданию ЛЯГИНА В. А. связь с “Николаевским центром”, патриотическими организациями гор. Херсона, проводя работу по распространению советских листовок и прокламаций. После ареста ЛЯГИНА В. А. и остальных участников резидентуры, принимал деятельное участие в организации им побега. Погиб во время облавы 17 мая 1943 года при побеге от гестаповцев».
Вот ведь как бывает! Старался спасти товарищей от неминуемой казни — однако сам погиб раньше, чем они…
К слову сказать, Николаевский центр проводил очень серьезную работу по — как это официально называется — «выпуску печатной продукции». Известно, что со времени начала оккупации и по апрель 1943 года подпольщиками было отпечатано и распространено до 16 тысяч экземпляров листовок и прокламаций. Таким образом слова правды из Москвы доходили до жителей оккупированного Николаева, рождая в их сердцах надежду, смущали гитлеровцев и их российских прихвостней. Придя в Николаев, новые власти старались убедить горожан, что они пришли навсегда — однако бойцы Николаевского центра всеми доступными им способами доказывали обратное…
Тем временем жизнь арестованных шла своим чередом. Все в той же «Докладной записке», составленной по горячим следам произошедшего, о ней говорится так:
«Еще 17 февраля 1943 года были расстреляны гестаповцами, как заболевшие тифом, радисты резидентуры Молчанов Б. и Пономаренко В. Остальные по окончании следствия 1 марта 1943 года были переведены в тюрьму, где их выводили под охраной на земляные работы на берег р. Ингул.
Оставшиеся на свободе Николаев, при помощи членов “Николаевского центра” Бондаренко В., Воробьева Б. и жен арестованных товарищей — Г. Келем
[113], Николаиди, Свиридовой Е., готовили организацию побега с работы Лягину В. А. и его товарищам. Побег был дважды подготовлен, но в связи с тем, что все арестованные участники резидентуры одновременно бежать не могли, в частности Улезько, который был болен, Лягин В. А. от побега отказался, заявив, что не хочет подвергать новым репрессиям остающихся товарищей и что бежать необходимо всем вместе».
Вариант относительно неудавшегося побега подтверждает и генерал Судоплатов: «Виктор Лягин, заброшенный в тыл врага, был схвачен немцами и расстрелян: никого не выдав, он отказался бежать, так как ему пришлось бы бросить своего раненого радиста»
.
В той же «Докладной записке» рассказывается и о второй попытке побега:
«Во время работ на берегу Ингула ЛЯГИН В. А. имел возможность общаться с внешним миром через жен арестованных товарищей НИКОЛАИДИ, СВИРИДОВУ и КЕЛЕМ, которые приносили им пищу, а однажды СВИРИДОВА даже передала два нагана. НИКОЛАИДИ, посещая арестованных, делала неоднократно перевязку руки ЛЯГИНА В. А. и устроила ему свидание с НИКОЛАЕВЫМ, который явился в форме полицейского и договорился о дне побега на 17 апреля 1943 года.
К назначенному времени все было подготовлено — явочные квартиры, одежда и машины для того, чтобы выехать из города. Побег должны были совершить после обеда. Однако перед обедом сбежал работавший вместе с ними уголовник, гестапо немедленно возвратило всех в тюрьму и больше на работу из группы ЛЯГИНА никого не выпускали, а 19 мая все были снова переведены в гестапо».
В общем, уголовники существенно отравляют нашу жизнь.
* * *
Наверное, все-таки отрабатывался и третий вариант. На нем мы остановимся немного подробнее…
Нам уже немножко знакомо имя летчика лейтенанта Михаила Антоновича Комкова, которое значится в «Списке руководителей подпольных групп Николаевского Центра», хранящемся в областном музее. Осенью его самолет был сбит в воздушном бою, и пилот при приземлении с парашютом повредил ногу, после чего был помещен в Николаевский военно-морской госпиталь — немецкие военные порой оказывали должное уважение своим храбрым противникам, почему Михаил и оказался на госпитальной койке, а не на лагерных нарах. В госпитале Комков познакомился с политруком Кузьмой Яковлевичем Понкратьевым, который, находясь там на излечении, сумел создать подпольную группу. Можно понять, что группа эта представляла собой реальную силу, имевшую определенные возможности: 12 января Комков получил от Понкратьева подложные документы, по которым сумел беспрепятственно покинуть госпиталь.
В справке, что была 27 июля 1967 года направлена из Николаевского областного управления КГБ при СМ УССР первому секретарю обкома партии, рассказывалось о дальнейшей подпольной деятельности отважного летчика:
«Оказавшись на свободе, он стал создавать в гор. Николаеве организованное патриотическое подполье для борьбы с оккупантами.
24 января 1942 года через НИКУЛОЧКИНУ Н. С., КУ-БРАК А. К. и других патриотов, работавших в госпитале, КОМКОВ организовал побег из госпиталя командиру авиаэскадрильи КРУГЛИКОВУ А. Г., старшему политруку ХРАМЧЕНКО Н. Г., а в ночь на 7 февраля 1942 года капитану НОВОСЕЛЬЦЕВУ и старшему лейтенанту БЫКОВУ, сбитым в сентябре 1941 года под гор. Каховкой.
В этом же месяце КОМКОВ организовал побег из лагеря военнопленным лейтенантам авиации — УКРАИНЦЕВУ Виктору, ИЛЬИНУ Леониду, майору МИХАЙЛОВУ Константину, СОРОКИНУ Якову и многим другим военнопленным. Большинство из них затем ушли через линию фронта.
Собрав группу патриотов во главе с КУБРАКОМ Александром, КОМКОВ поручил ей распространять среди населения сводки Сов. информбюро, приобретать оружие и взрывчатку».
