Неувязка же здесь была в том, что царь и так должен был наказать Амана по слову своему, данному Есфири. При чем здесь ложе? Зачем вообще нужна была эта сцена с припавшим с ложу Есфири Аманом? Получается, что царь приказал убить Амана не за умыслы его злодейские против народа иудейского, а из ревности обычной. Если отбросить все детали красочные, то оставалась ссора двух мужчин, старого царя и молодого правителя, у ложа красивой женщины, ссора без свидетелей, закончившаяся смертью молодого правителя. Все это живо напомнило мне картину последнего столкновения царя Симеона с племянником моим Иваном, случившегося у ложа Марии из-за нее. Так я лишний раз утвердился в мысли, что молодой правитель и красивая женщина были мужем и женой, что Есфирь — это Елена Волошанка, а Аман — это Иван Молодой, из сказания же библейского выходило, что царь приревновал правителя к молодой женщине, что именно дед наш по наущению снохи своей приказал умертвить сына своего. И все сводилось к ложу, в этом был корень зла.
Доказательства не пришлось долго искать. Я уж рассказывал вам о ссоре деда моего с бабкой моею, никогда нам не узнать в доподлинности, отказалась ли на самом деле бабка выдать драгоценности первой супруги великого князя или это потом сочинили для благопристойного объяснения причины ссоры, сослали бабку на Бел озеро или она по своей воле туда удалилась, непреложна лишь сцепка событий: рождение у Елены Волошанки сына Димитрия — ссора в великокняжеском семействе — отъезд великой княгини на Белозеро. Вот вам и другой факт доподлинный: дед наш, великий князь Иван Васильевич, по поводу рождения Димитрия отправил теще своей по первой жене богатые подарки и поздравления свои с рождением правнука, так бывшая великая княгиня тверская дары те не приняла и посланцев великокняжеских «выслала вон из избы». Так чьим сыном был Димитрий? И не появился ли он на свет от связи кровосмесительной деда нашего со снохой своей? К прискорбию моему, все указывало на это. И история библейская, как положено, все правильно описала, лишь для пущей скрытности слегка переставив события: после удаления старой царицы и убийства молодого правителя Есфирь-Елена заняла место возле царя и правила вместе с ним, как царица. Вспомнилось мне еще, что и князь Андрей Курбский в писаниях своих прямо обвинял деда нашего в гибели сына своего, раньше-то я обвинение это отмел, как и многое другое в сочинениях Курбского, почитая их именно сочинениями, сейчас же посмотрел на это другими глазами.
Но для меня здесь другое важно было. Совершил наш дед грех смертный, я не приказ тайный об умерщвлении сына его имею в виду, ибо могло это совершиться и без прямого его приказа умышлением приверженцев ереси жидовствующих, а связь кровосмесительную с родственницей ближайшей. Прогневил тем дед наш Господа, и отвратил Он взор свой от рода нашего и наложил на него опалу. Когда же и чем искупим мы грех тот — Бог весть!
Чтобы немного отвлечься от мыслей скорбных, я вам поведаю еще несколько своих соображений, родившихся в долгие дни, месяцы и годы моего безделия вынужденного.
Вы, возможно, удивляетесь, что я так уверенно отношу историю Есфири к времени правления деда нашего. Ни в чем я не уверен, хотя новизна книги этой вроде бы и подтверждает догадку мою. Допускаю я, что могла история подобная произойти и во времена более древние, история в общем-то обычная, в самых разных семействах и по сей день случающаяся. И кара Господня ежечасно настигает грешников, но по ничтожности их не удостаиваются они упоминания в сказаниях библейских. Да и достаточно одной истории назидательной!
То же, что история повторяется, — это закон извечный, я уж вам это разъяснял. Но, помимо воли Господа, испытующего нас ситуациями похожими и подталкивающего нас к действиям активным, есть еще руки человеческие, которые плодят описания сих ситуаций и действий. Не всегда эти руки злокозненны и продажны, бывает, что и правду пишут. Если же история их до слова повторяет историю древнюю, то не всегда в этом есть их вина. То человек, взяв за образец героя библейского, в точности повторяет подвиг его, и обстоятельства похожие ему в этом споспешествуют.
Да, бывают летописцы искренние и честные, но при этом ленивые или неискусные. Не хотят они или не могут найти слов подобающих для описания какого-нибудь подвига или злодеяния и, усмотрев схожесть с событиями древними, зачастую весьма призрачную, ничтоже сумняшеся переписывают тексты старые, вставляя их в летопись свою.
О продажных летописцах я уж и не говорю, думают они лишь о том, чтобы угодить правителю царствующему, превознести деяния его и унизить всех противников и предшественников его, тут уж не до текста, передирают бессовестно истории старые, лишь имена заменяя.
И опять же — леность и беспорядок. Помните, как я в годы молодые по указанию митрополита Макария летописи древние разбирал? Беспорядок здесь относится к листам, в кучу сваленным, леность же ко мне. Сейчас бы я не так действовал, я бы каждый лист пощупал, понюхал, сравнил бы каждую завитушку на буквицах и лишь затем бы листы в порядке истинном сложил. Тогда же мыслил я лишь о том, чтобы история получилась связной и увлекательной. Возможно, она таковой и вышла, но какое отношение она имеет к истории истинной? Ведь события единовременные разъехались на сто, а то и на двести лет. И как это теперь распознать, если писцы макарьевские все это набело переписали, а где тексты исходные, никто не знает, подозреваю, что пошли мышам на пропитание или сгорели в пожарах многочисленных.
Я попробовал что-то восстановить, так только сам еще больше запутался. И оставил попытки разобраться в древности, тут дай Бог в событиях недавних не заплутаться. Хорошо еще, что они на глазах моих происходили, а Господь памятью меня не обидел. Взять ту же Книгу Есфирь — тут я точно знал, что к нашему времени она никакого отношения не имеет, и только благодаря этому сумел по схожестям многим воссоздать картину прошлую.
А как во всем этом историки будущие разбираться будут — ума не приложу. Ведь непременно заметят повторы многочисленные и заподозрят, что повторы эти дело рук человеческих, начнут на этом основании историю сложившуюся переиначивать, вот только смогут ли отделить зерна от плевел и воссоздать историю истинную? Бог весть! Хотя некоторое вероятие все же имеется. Вероятие — это вообще штука тонкая и мудреная, я даже подозреваю, что тут целая наука спрятана. Но я, как вы знаете, на науку мало полагаюсь, при выборе между наукой и верой всегда вере первенство отдаю. И вера моя в этом вопросе является троицей священной: во-первых, верую я, что правда рано или поздно восторжествует и история истинная явится миру; во-вторых, верую я, что произойдет это только по благоволению Господа, который изберет мужа святого и откроет ему все тайны древние; в-третьих, верую я, что люди той книге боговдохновенной поверят, как верят ныне историям библейским. Аминь.
Глава 6
Послушник
[1600–1601 гг.]
Димитрия я укрыл надежно, восемь лет о нем не было ни слуху ни духу. Конечно, для мира, сам-то я никогда не выпускал его из-под своего присмотра. И многие меры предосторожности принимал. Первейшей из них было то, что я не позволял Димитрию долго на одном месте засиживаться, где-то раз в год переводил его из монастыря в монастырь. При этом думал не только о безопасности внука моего, но и о его образовании, разузнавал, в каком монастыре есть старцы, отмеченные равно благочестивым поведением и книжной мудростью, под их начало и отдавал Димитрия. И совершал все это под предлогом богомолья. Нехорошо сказал. Видит Бог, я действительно отправлялся на богомолье в святые монастыри, а заодно перевозил Димитрия из обители в обитель.
