Поэтому я ответила:
— Прекрасная мысль! Я сейчас зайду в соседнюю комнату и… — Я осеклась, так и не закончив фразы.
Ничего особенного в этой фразе не было, просто я уже успела понять, что с каждым часом алмаз Тик-так всё сильнее воздействует на меня. Лучше я заберу его из тайника сама. После того, как сложу вещи в саквояж.
Именно так я и сказала мисс Олвейс.
Она нахмурилась и доверительно похлопала меня по руке:
— Ты чего-то недоговариваешь, Айви?
— Целую кучу всего, дорогуша. У меня просто голова пухнет от этих «что-то», которые я недоговариваю. Беда в том, что чем больше я узнаю, тем меньше понимаю.
— Потому-то нам и надо уехать. — Улыбка вернулась на лицо мисс Олвейс. — Я уже составила прекрасный план на твоё будущее, Айви. В деревне, где живёт моя матушка, есть замечательная школа. Ты получишь приличное образование, а я закончу работу над своей книгой. Мы ни в чём не будем нуждаться.
Я не расплакалась. Я не из тех девочек, которые чуть что ударяются в слёзы. Но мне очень хотелось. Мисс Олвейс угадала мои самые заветные желания. Конечно, я не могла сказать об этом, поэтому просто обняла подругу и прошептала:
— Спасибо, дорогуша!
Мисс Олвейс напомнила мне, что надо торопиться, и побежала собираться.
У нас был план. Всего через час я покину Баттерфилд-парк навсегда.
Собрать саквояж было делом недолгим. В ожидании мисс Олвейс я бесцельно слонялась по комнате и подошла к окну. Выглянула от нечего делать. Увидела Ребекку и мисс Фрост — они шли со стороны летнего домика. Ребекка уже нарядилась к балу в прелестное платье цвета лаванды, но мисс Фрост была, как всегда, в чёрном. На ходу они оживлённо беседовали, не умолкая ни на минуту. Как же мне захотелось их подслушать!
Я так засмотрелась на них, что не услышала музыку. Точнее, услышала, но не сразу. Играло фортепиано. Каждая зловещая нота звенела в тесной чердачной каморке — словно бы вдалеке и в то же время рядом. Я сразу узнала мелодию: «Лодка-лодочка, плыви». Я поняла, кого увижу, прежде чем обернулась.
Но это не значит, что я не испугалась. Я же понимала, почему она явилась.
— Собираешься куда-то? — пропела герцогиня.
Я не стала утруждать себя объяснениями. Возможно, потому, что знала, что она знает.
Я сказала только:
— Вы пришли из-за ожерелья. Ну так не волнуйтесь — я отдам ей ваш подарок и только потом уеду.
— На балу в честь дня рождения, — промурлыкала покойница. — Таков был наш уговор.
— Да в чём дело?! — вспылила я. — Вы хотели, чтобы Матильда получила камень в день своего рождения, и я позабочусь, чтобы так и вышло. Какая разница, получит она его сейчас или вечером?
Она покачала головой:
— На балу, деточка. Ты наденешь ей ожерелье на балу.
— Почему?! Почему обязательно на балу?
— Потому что я так хочу, — хищно оскалилось привидение.
— Я знаю, так говорить нехорошо, но вы — мерзкая старая калоша! — Я взяла со столика две сальные свечи и положила их в саквояж. — И даже не думайте последовать за мной туда, куда я направляюсь. Я начинаю новую жизнь. Прекрасную жизнь. И вас с собой не зову.
— Неужели ты правда думаешь, что всё так просто? — проговорила герцогиня с потусторонним смешком. — Что можно вот так взять и уйти? Предать меня и не ждать расплаты? Деточка, пути отсюда у тебя нет. Кроме того, если ты уйдёшь сейчас, то пропустишь самое интересное.
— Я ухожу, — твёрдо сказала я и, торжествуя, показала на собранный саквояж. — И вам меня не остановить.
— Ты смотрела в камень… Что ты видела? — провыла покойница. — Малышку Айви похитили из мрачного домишки. Малышку Айви волокли через лес. Но ты не видела, чем всё закончилась. — Она злобно ухмыльнулась. — А тебе ведь хочется посмотреть, я знаю.
— Вы ошибаетесь, — солгала я.
Мой план был прост. Я собиралась повернуться к призраку спиной и смотреть в окно, пока он не исчезнет. И я бы так и сделала. Если бы не снег. Снег пошёл в моей чердачной каморке, будто в ней настала зима. Он мог бы начаться с нескольких снежинок, тихо опустившихся из-под стропил. Но он сразу повалил стеной, завывая и кружась в вихрях, заметая всё вокруг белизной, сковывая холодом и льдом.
Вьюга скрыла от меня герцогиню. Посмотрев вниз, я увидела, как на снегу со скрипом появляются следы. Цепочка отпечатков вела от кровати, где на сей раз возник призрак, прямо ко мне.
Герцогини нигде не было видно.
А потом она вдруг появилась.
Она восстала из снега как ледяной феникс. Её кожа была блестящей и гладкой, словно хрусталь. Я попыталась отшатнуться, но мои ноги намертво увязли в снегу.
— Ты никогда от меня не избавишься! — прошипела она и ткнула толстым пальцем, похожим на сосульку, мне в щёку. — Я буду преследовать тебя до самой смерти, дитя. До смерти и дальше. Ты правда этого хочешь? Останься на бал. Вручи ожерелье, как обещала. Сделай, что я прошу, и я оставлю тебя в покое. Даю слово. — Она подлетела ближе и прошептала ледяными губами мне прямо в ухо: — И ещё кое-что. У мисс Олвейс на твой счёт есть планы. Будь начеку. — И она лавиной обрушилась на пол, осев сугробом возле моих ног. Вот так: раз — и всё.
— Айви?
Я подняла глаза. На пороге стояла мисс Олвейс с сумкой в руках и в дорожной шляпке. Моя задушевная подруга смотрела на меня с сестринской любовью и заботой. Неужели герцогиня думала, что я могу усомниться в мисс Олвейс? Конечно, у мисс Олвейс на меня планы. Она хочет, чтобы мы вместе начали жизнь заново. Ничего злодейского.
— Айви, ты такая бледная!
Мисс Олвейс поставила свою сумку и вошла в комнату. Как ни странно, она не увязла в снегу по колено. Он исчез, как не бывало.
— У меня немного разболелась голова, — выдавила я, — но, к счастью, уже прошла.
— Я тут подумала, Айви, — сказала мисс Олвейс, — наверное, будет лучше, если ты передашь ожерелье Матильде в моём присутствии. Чтобы не возникло никаких недоразумений с законом, понимаешь? Ну, что ты об этом думаешь?
— О чём, дорогуша?
— О бриллианте, конечно! — напомнила мисс Олвейс дрожащим от нетерпения голосом. — Давай прямо сейчас за ним и сходим. Тебе больше не нужно держать свой хитроумный тайник в секрете. Заберём камень оттуда прямо сейчас, уладим всё — и в путь!
— Я передумала, дорогуша, — заявила я, напустив на себя весёлый вид. — Герцогиня хотела, чтобы я вручила Матильде её дар на глазах у всех гостей. Так я и сделаю. Я ведь девочка слова и всё такое.
— О… Понятно.
Мисс Олвейс подошла к окну и вгляделась в сгущающиеся сумерки:
— Луна сегодня в первой четверти, ты знаешь об этом, Айви? Когда видна ровно половина.
