Он сказал:
– Диамагнитные силовые поля на стальном каркасе. Кажется, будто купол поддерживают стальные балки, но это не так. Сталь недостаточно прочна для этого. Поддерживают силовые поля.
Дэвид взглянул на улицы внизу, полные людьми и жизнью. Он спросил:
– А раньше подобные случаи бывали?
Моррис простонал:
– Великий космос, ничего подобного… Будем там через пять минут.
– Принимались ли предосторожности против несчастных случаев? – флегматично продолжал Старр.
– Конечно. У нас есть система автоматического включения тревоги и автоматические предохранители, мешающие выключить поля. И весь город разделен на сегменты. Любое нарушение в куполе вызывает опускание перегородок, которые также поддерживаются полями.
– Значит, город не будет уничтожен, даже если океан ворвется внутрь? И население это знает?
– Конечно. Люди знают, что они защищены, но все равно значительная часть города будет разрушена. И потери будут, а уж какие материальные затраты! Но хуже всего то, что если человека могли заставить сделать это один раз, значит, могут и еще.
Верзила, бывший в машине третьим, беспокойно взглянул на Счастливчика. Землянин погрузился в размышления, его брови были нахмурены.
Наконец Моррис произнес:
– Мы на месте!
Машина резко замедлила ход и остановилась.
На часах Верзилы было два часа пятнадцать минут, но это ничего не значило. Венерианская ночь длится восемнадцать часов, а здесь, под куполом, нет ни дня, ни ночи.
Как всегда, ярко горело искусственное освещение. Как всегда, четко вырисовывались силуэты зданий. И если что-то в городе было необычным, то это поведение жителей. Они устремились к месту происшествия из различных секций города. Новость о нем загадочным образом распространилась повсюду, и теперь люди, полные нездорового любопытства, стремились, как на шоу или на цирковой парад, как жители Земли, занимающие кресла в концертном зале.
Полиция сдерживала шумящую толпу. Для Морриса и его спутников с трудом проложили дорогу. Уже опустили прозрачную перегородку, отделившую опасный район от остального города.
Моррис провел Старра и Верзилу в большую дверь. Шум толпы стих. Внутри здания навстречу Моррису торопливо шагнул человек.
– Доктор Моррис… – начал он.
Моррис торопливо представил:
– Лайман Тернер, главный инженер. Дэвид Старр, член Совета. Верзила Джонс.
И по какому-то сигналу устремился в другую комнату, развивая поразительную скорость. Через плечо он успел бросить:
– Тернер позаботится о вас.
Тернер крикнул:
– Минутку, доктор Моррис! – Но его крик остался незамеченным.
Дэвид сделал знак Верзиле, и маленький марсианин устремился вслед за Советником с Венеры.
– Он приведет назад доктора Морриса? – беспокойно спросил Тернер, поглаживая прямоугольный ящик, который висел у него на ремне через плечо. У Тернера было худое лицо, рыжеватые волосы, большой орлиный нос, веснушки и широкий рот. Он был взволнован.
– Нет, – сказал Счастливчик. – Моррис, вероятно, нужен там. Я просто попросил друга сопровождать его.
– Не знаю, что это даст, – пробормотал инженер. – Не знаю, что вообще сейчас может помочь. – Он поднес сигарету ко рту и с отсутствующим видом протянул другую Старру. Несколько мгновений он не замечал отрицательного жеста и продолжал стоять, протягивая пластмассовую коробочку с сигаретами и задумавшись.
Дэвид спросил:
– Опасный сектор эвакуируется, вероятно?
Тернер вздрогнул, убрал свои сигареты и затянулся. Потом бросил сигарету и затушил ее.
– Да, – ответил он, – но не знаю… – Голос его смолк.
Дэвид спросил:
– Перегородки надежны?
– Да, да, – пробормотал инженер.
Старр подождал, потом сказал:
– Но вы чем-то не удовлетворены. Это вы хотели сказать доктору Моррису?
Инженер быстро взглянул на Счастливчика, отодвинул свой ящик и сказал:
– Ничего. Забудьте об этом.
Они сидели в углу комнаты. В комнату входили люди, одетые в глубоководные костюмы, снимали шлемы и вытирали вспотевшие лица. Доносились обрывки фраз:
– …осталось не более трехсот человек. Сейчас мы используем все люки…
– …не можем добраться до него. Пытались всячески. Сейчас с ним говорит его жена, умоляет его…
– Черт возьми, рычаг у него в руке. Ему нужно только потянуть за него…
– …Если бы мы только могли добраться на расстояние выстрела. Если бы он не увидел нас раньше…
Тернер, казалось, слушал все это как зачарованный, но оставался в углу. Он зажег еще одну сигарету и тут же погасил ее.
Наконец он взорвался:
– Вы только поглядите на эту толпу! Для них это забава! Развлечение! Не знаю, что делать. Говорю вам, не знаю. – Он переместил свой ящик в более удобное положение, придвинув его к себе.
– Что это? – строго спросил Старр.
Тернер посмотрел на ящик, будто видел его впервые, потом сказал:
– Это мой компьютер. Особая переносная модель, я сконструировал его сам. – На мгновение беспокойство в его голосе сменилось гордостью. – Другого такого в Галактике нет. Я всегда ношу его с собой. Поэтому я и знаю… – И он снова замолчал.
Дэвид твердым голосом спросил:
– Ну ладно, Тернер, что вы знаете? Говорите! Немедленно!
Рука молодого Советника опустилась на плечо инженера, потом пожатие стало сильнее.
Тернер поднял голову, вздрогнул. Советник продолжал спокойно смотреть на него.
– Как вас зовут? – спросил Тернер.
– Дэвид Старр.
Глаза Тернера посветлели.
– Вас называют Счастливчик Старр?
– Да.
– Ладно, я вам скажу, только я не могу говорить громко. Это опасно.
Он зашептал, и Дэвид склонил к нему голову. Люди, торопливо входившие и выходившие, не обращали на них внимания.
Слова Тернера полились торопливо, будто он был рад, что может избавиться от них. Он сказал:
– Стены купола двойные. Каждая сделана из транзита – это самый прочный силиконовый пластик, известный науке. Его поддерживают силовые лучи. Стены могут выдержать невероятное давление. Они совершенно нерастворимы. Они не разъедаются кислотой. Никакая форма жизни не может удержаться на них. Они не изменят свой химический состав ни под каким воздействием. Между двумя стенами сжатая двуокись углерода. Она должна поглотить ударную волну, если наружная стена не выдержит, и, конечно, внутренняя стена сама по себе достаточно прочна, чтобы сдержать воду. И, наконец, весь город разделен на отсеки, так что в случае бреши будет затоплена лишь небольшая его часть.
