Но тут же угасла. Руки его оставались прижатыми к бокам. Он без выражения ответил:
– Здравствуй, Старр.
Счастливчик неохотно опустил руку. Он сказал:
– Я не видел тебя с выпускного вечера. – Помолчал. Что еще можно сказать старому другу?
Светловолосый Советник, казалось, осознавал нелепость ситуации. Коротко кивнув стражникам, он сел с выражением мрачного юмора на лице.
– С тех пор кое-что изменилось. – Затем – губы у него слегка дергались – продолжал: – Зачем ты явился? Я ведь просил тебя держаться подальше.
– Я не могу держаться в стороне, когда друг в опасности, Лу.
– Нужно ждать, пока тебя попросят о помощи.
Моррис сказал:
– Я думаю, вы зря тратите время, Старр. Вы все еще считаете его членом Совета. А он изменник.
Полный венерианин произнес это слово сквозь стиснутые зубы, ударил им, как хлыстом. Эванс слегка покраснел, но ничего не ответил.
Дэвид сказал:
– Мне нужны самые серьезные и неопровержимые доказательства, прежде чем я применю это слово к члену Совета. – Он сделал ударение на словах «члену Совета».
Старр сел. Несколько мгновений он рассматривал своего друга, Эванс отвел взгляд.
Счастливчик сказал:
– Доктор Моррис, попросите стражников выйти. Я принимаю на себя ответственность за Эванса.
Моррис с сомнением взглянул на Дэвида, потом, после недолгого раздумья, жестом отослал охранников.
Старр сказал:
– Если не возражаешь, Верзила, пройди в соседнюю комнату.
Верзила кивнул и вышел.
Счастливчик мягко сказал:
– Лу, теперь нас только трое. Ты, я, доктор Моррис, вот и все. Трое Советников. Давай начнем сначала. Ты взял закрытые данные, касающиеся выращивания дрожжей?
Лу Эванс ответил:
– Да.
– Значит, у тебя была для этого причина. Какая?
– Послушай. Я украл данные. Говорю: «украл». Я это признаю. Чего тебе еще нужно? У меня не было причины. Я просто сделал это. Уходите от меня. Оставьте меня в покое. – Губы его дрожали.
Моррис сказал:
– Вы хотели слышать его объяснения, Старр. Вы услышали. У него их нет.
– Вероятно, ты знаешь, – сказал Дэвид, – что вскоре после того, как ты взял данные, на ферме с этой самой разновидностью дрожжей случилось происшествие.
– Знаю.
– Как ты его объяснишь?
– У меня нет объяснений.
Старр внимательно смотрел на Эванса, отыскивая следы прежнего добродушного, склонного к юмору юноши со стальными нервами, которого он так хорошо помнил по академии. Если не считать усов, отращенных в соответствии с венерианской модой, этот человек был тем же самым, в том, что касалось внешности. То же самое длинноногое и длиннорукое худощавое тело атлета, те же светлые волосы, коротко остриженные, прямоугольный заостренный подбородок. Но помимо этого? Глаза Эванса беспокойно перебегали с места на место, губы дрожали, ногти были искусаны.
Счастливчик испытывал колебания, прежде чем задать следующий резкий вопрос. Он разговаривает с другом, человеком, которого хорошо знает, чью верность он никогда не подвергал сомнению, кому он без колебаний доверил бы жизнь.
Он спросил:
– Лу, ты продал информацию?
Эванс тускло, без выражения ответил:
– У меня нет комментариев.
– Лу, я тебя снова спрашиваю. Во-первых, я хочу сказать, что я на твоей стороне, что бы ты ни сделал. Если ты подвел Совет, для этого есть причина. Расскажи нам о ней. Если тебя опоили наркотиками, если тебя заставили физически или морально, если тебя шантажировали, если угрожали кому-то из близких… Ради бога, Лу, если тебя прельстили деньгами или властью, даже если это так, скажи нам. Нет ошибки, которую нельзя было бы исправить, которую хотя бы отчасти нельзя было загладить откровенностью.
На мгновение казалось, что Эванс тронут. Он поднял на друга глаза, в которых отражалась боль.
– Счастливчик, – начал он, – я…
Затем что-то с ним произошло, и он воскликнул:
– Я не буду говорить, Старр, не буду!
Моррис, сложив руки, сказал:
– Вот, Дэвид. Вот его отношение. Только он что-то знает. Нам нужны эти знания, и, клянусь Венерой, мы их получим так или иначе.
Дэвид сказал:
– Подождите…
– Мы не можем ждать, – ответил Моррис. – Поверьте. У нас нет времени. Вообще нет. Так называемые случайности становятся все серьезнее по мере приближения врага к цели. Эту цепь происшествий нужно порвать. Немедленно! – И он стукнул пухлым кулаком по столу. И тут же, как бы в ответ, резко прозвучал сигнал коммуникатора.
Моррис нахмурился.
– Сигнал тревоги! Что, во имя космоса…
Он поднес микрофон к губам:
– Говорит Моррис. Что случилось?.. Что?.. ЧТО?
Он выронил микрофон, лицо его смертельно побледнело.
– Человек под гипнозом у шлюза номер двадцать три, – задыхаясь, сказал он.
Стройное тело Дэвида напряглось, как стальная пружина.
– Какой шлюз? Шлюз купола?
Моррис кивнул и сумел сказать:
– Я говорил, что происшествия становятся все серьезнее. На этот раз – купол. Этот человек… в любой момент… может… впустить… море… в Афродиту!
Глава 5. «Берегись воды!»
Из машины Счастливчику были видны очертания городского купола над головой. Он вспомнил, что подводному городу требуется для своего существования огромное количество энергии.
Города под куполами существуют во многих местах Солнечной системы. Старейшие и самые известные – на Марсе. Но на Марсе тяготение составляет лишь две пятых земного, а на купола сверху давит разреженная тонкая атмосфера.
Здесь, на Венере, тяготение – пять шестых земного, и венерианские купола закрыты водой. И хотя они построены в мелких районах океана, так что в отлив верхушки их куполов почти касаются поверхности, они все равно должны выдерживать тяжесть миллионов тонн воды.
Старр, подобно большинству землян (и венериан, кстати, тоже), считал это достижение человечества чем-то само собой разумеющимся. Но теперь, когда Лу Эванс вернулся в свою камеру и его проблемы на время отошли на второй план, живой ум Дэвида устремился к новым знаниям.
Он спросил:
– Как поддерживаются эти купола?
К полноватому венерианину частично вернулось самообладание. Машина, которую он вел, двигалась к находившемуся в опасности сектору. Речь его по-прежнему звучала напряженно и мрачно.
