— А хотя бы и так.
— Она что, вещь, чтобы принадлежать кому-то?
— Нет, но прошу вас не мешать мне.
— Дать бы тебе, майор, в морду, да неудобно перед подчиненными и сирийцами. Будем считать, что ты мне ничего не говорил.
— Отчего же? Я предупредил.
— Я тоже. И слово свое сдержу.
К офицерам подошел Быков.
Он понял, что между Иволгиным и Петренским идет неприятный разговор, решил поддержать товарища и спросил:
— Что за дела, Стас?
— Все нормально, Леня. Я тут просто кое-что уточнил с товарищем майором.
— Да? А я было подумал… хотя это не важно. В парк пойдем?
— Да, в парк.
Тут военный советник резко повернулся и направился к кабинету комбата.
— Вы чего сцепились? — спросил Быков.
— С чего ты взял, что мы сцепились? — Иволгин попытался изобразить удивление.
— Стас, если бы я тебя не знал!.. Колись, что за дела.
— Это личное.
Быков удивился непритворно.
— Когда же вы успели заиметь личную неприязнь? — спросил он.
— Для этого много времени не надо.
— А мне кажется, что дело тут в очаровательной докторше Ольге Владимировне. Неужто я не прав?
— Я ее толком и не знаю.
— Но ты и советника толком не знаешь.
— Это подобие нашего полкового зампотеха.
Быков приобнял товарища и заявил:
— Стас, кому ты хочешь проехаться по ушам? Я в окно видел, как ты мило беседовал с докторшей. А командир второго экипажа нашего вновь созданного ударного отдельного взвода Хади Акдар шепнул мне на совещании, что к Ольге Владимировне подбивает клинья майор Петренский. Что, не понравилось ему, что ты общался с докторшей?
— Нигде ничего не утаишь! Уж тут-то, казалось бы!.. Но нет. Все точно так же, как и у нас. — Иволгин убрал с плеча руку товарища и сказал: — Петренский предупредил меня, чтобы я не подходил к Ольге.
— Почему?
— Потому что она занята.
— Не понял? Как это — занята?
— Вот и я пытался узнать, кем именно. Оказывается, занята она нашим майором Петренским, хотя, по-моему, и сама этого не знает. Иначе Ольга устроила бы господину военному советнику отменный скандал.
— Вот оно что. А тебе-то какое дело до докторши?
— Не знаю. Просто мы как-то быстро нашли общий язык. Она мне понравилась. Думаю, я ей тоже.
— Ух ты! Молодец, Стас! Это твой ответ Чемберлену? Я имею в виду — Надежде?
— Это просто знакомство.
— Все, понял, дальше не рассказывай. Теперь мне ясно, почему у господина советника резко упало настроение.
— У него еще кое-что упадет, если он продолжит приставать к Ольге.
— Ну ты даешь, Стас. Она уже твоя подруга?
— Пока нет, далее посмотрим.
— Молодец! Не беспокойся. Когда вы будете на боевых, я присмотрю за этим кавалером.
— Не надо. Если… хотя чего это я перед тобой распинаюсь?
— В санчасть зайдем, чтобы позлить советника?
— Не позлить майора, а проведать Рому. Зайдем.
— Надо узнать, есть ли у них тут магазин.
— Рынок в поселке есть, да и лавка там должна быть. Фруктов разных здесь полно. Только надо узнать, что Роме можно, а что нельзя.
Капитаны отправили подчиненных в парк боевых машин, куда до этого ушел заместитель командира батальона по вооружению. Сами они свернул на глухую аллею, ведущую к медицинскому пункту.
Глава 4
Там в это время шла разгрузка медикаментов, упаковок с одноразовыми шприцами и прочего добра, весьма полезного для здоровья. Прибыла санитарная машина, и два крепких медбрата под руководством заместителя командира батальона по снабжению вытаскивали из нее все это.
Офицеры оказались у санчасти как раз в тот момент, когда Русанова закончила делать операцию солдату, раздробившему ногу, и вышла к машине.
Быков галантно поклонился и заявил:
— Приветствую вас, доктор!
— Здравствуйте. Пришли проведать своего товарища?
— Да, — сказал Иволгин, не в силах оторвать взгляд от этой очаровательной женщины. — Надеюсь, он уже проснулся?
— Проснулся. Но состояние его неважное. Я бы не советовала вам заходить в палату. Грипп заразен.
— Но вы-то туда заходите, — с улыбкой проговорил Быков.
— Это моя работа, и я привита от многих заболеваний. Здесь без этого нельзя.
— Помню, года два назад в части мне делали какую-то прививку, — все так же улыбаясь, сказал Быков.
Русанова усмехнулась.
— Два года назад, совсем недавно. Какую же прививку вам делали? — осведомилась она.
— Да я не спрашивал тогда у медиков, что они мне колют.
— А напрасно. Ладно, если желаете видеть товарища, то хоть марлевые маски наденьте.
— А где их взять?
— В коридоре стол дежурного. В верхнем ящике.
— Спасибо. Как прошла операция? — спросил Иволгин.
— Нормально. Ногу сохранили, хотя потрудиться пришлось изрядно.
— Веселая у вас работа. Не дай бог мне такую, — проговорил Быков.
— Кто-то должен ее делать. Но извините, мне надо принимать груз.
— Да, конечно.
Офицеры зашли в служебное отделение, надели маски, двинулись в первую палату.
Рябинин лежал на кровати, повернул голову на звук открываемой двери.
— Ага! Отцы-командиры. — Он перевел взгляд на Иволгина. — Подвел я тебя, Стас?
— Ничего. Такое с каждым может случиться.
— И что теперь с экипажем?
— Твое место займет Дима Ивасюк, а ты, как выздоровеешь, пойдешь в экипаж Леонида, — ответил Станислав.
— Значит, в учебный?
— В резервный.
— А в обратку потом никак?
— Там видно будет. Ты, главное, выздоравливай.
— Да я хоть сейчас могу встать, но добрая докторша запрещает, — заявил Рябинин.
— И правильно делает, — сказал Быков. — Лежи, лечись. На хрена ты мне больной нужен?
— Понял. А что, задачу уже определили?
Иволгин утвердительно кивнул.
— Предварительную. Пойдем к Байару, там окончательную задачу поставит командир дивизии.
— Одним экипажем пойдете?
— Нет, тремя. Кстати, я стал командиром отдельного ударного сирийского танкового взвода.
