Книга Мудрец. Сталкер. Разведчик, страница 97. Автор книги Михаил Успенский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мудрец. Сталкер. Разведчик»

Cтраница 97

– Нет, – сказал Матадор. – Если бы это он тебя по голове, сейчас толковал бы ты с апостолом Петром, в лучшем случае – Пилюлькиным, он как раз дежурил на больничке, ибо в бар медикус не явился. Но не тронул тебя майор, а взял Синильгу под локоток и очень так деликатно повёл наверх…

– Какой позор, – простонал журналист. – Я ей, наверное, фотосессию в «Космополитэн» обещал…

– Не без этого, – кивнул Матадор. – Но Синильга – девушка гордая, салажнёй брезгует… Почему ты ещё сидишь? Умываться, жрать – и в дорогу! Сталкер должен покорять Зону в любом состоянии!

– Сам же говорил – не ходи в Зону с бодуна…

Печкин застонал, встал и пошёл умываться…

…Когда они с Матадором спустились вниз, оказалось, что в зале вовсю ещё спят на полу человек десять, Батюшка продолжает чтение, а месье Арчибальд собственноручно протирает стопки. Да ещё из тамбура доносились удары и звяканье – должно быть, Колчак пытался как-то облагородить своё рабочее место, а технарь Марконя налаживал связь.

– Мы что – первые? – сказал Матадор.

– Нет, – сказал бармен. – Майор уже давно ушёл по своим делам. И как-то без него мне спокойнее, хоть он и платит…

– Как – ушёл? Без снаряги, без ПДА и прочего? – воскликнул Матадор.

– А он всё равно не умеет с ними обращаться, – сказал Арчибальд. – Он и резину свою оставил, аккуратно так упаковал и оставил… А из оружия, наверное, один «макар» – именной, за безупречную службу…

– Что же ты его не остановил? – сказал Печкин, хоть и стал ему Каргин удачливым соперником.

– Да мы со святым отцом ему говорили… Батюшка оторвался от «Жюстины» и молвил:

– Что приборы! Тлен! Я его исповедовал, причастил, благословил на ратный подвиг. Вот ещё иконку дал ему – Никола скоровспомогательный…

– Правильно тебя из попов выгнали! – рявкнул Матадор. – Иконку… Садист проклятый!

Сталкеры начали вылезать из спальников, прислушались…

– Ну, майор зажёг! – сказал Мастдай. – Где будем теперь кости его искать?

– Он же ничего тут не знает, – сказал Паганель.

– Может, он вчера кому что сказал? – спросил Матадор.

– Не знает он тут ничего, – повторил Паганель.

– Синильга! – осенило Техаса.

– Ага, – сказал Матадор. – В минуту полной откровенности…

Техаса и послали за официанткой в служебный номер.

Она появилась в новом французском халатике, и сопровождал девушку сияющий Киндер.

В ответ на расспросы Синильга сказала:

– Не откровенничал ваш майор со мной.

– Правильно, – сказал Огонёк. – К чему слова, когда так страстны взоры?

– Дурак, – сказала Синильга. – Он только про моральный облик говорил. Как честный мент. Насрамил, довёл до служебки – и всё…

Печкин старался не смотреть на красавицу, да и на Киндера – вот же хоббит недорезанный! Без фотосессии обошёлся!

Довольно быстро в зале собрались все вчерашние участники гульбы, кроме Серёги Воркуты – он человек ночной, творческий, ему в Зону не надо. Сталкеры жарко спорили об отчаянном майоре Каргине, о том, где его искать да как выручить, если ещё живой, покуда не охладил их Огонёк:

– А чего это вы паритесь? Он нам кто? Он нам мент…

И сталкеры устыдились – люди всегда почему-то стыдятся тех редких минут, когда бывают людьми по-настоящему…

– Он Нам Мент, – повторил Матадор. – Хорошее вьетнамское имя… Может, хоть Белый на него набредёт? Так, от фонаря, случайно, в порядке бреда…

– Ага, – сказала Синильга. – Каждый за себя, один Белый за всех…

И вдруг заплакала.

Тут зашумела дверь, и выглянул бдительный Колчак:

– Белый идёт со своим грузовиком. Оба пустые.

Со времён своего первого выхода Печкин больше не сталкивался с Белым и даже лица его не запомнил.

…На спасателе был такой же белый грязный комбез в кровавых пятнах, как тот, в который упаковал он бесчувственного Пекинеса в незабываемый день журналистского дебюта.

Да, пожалуй, и не мог Печкин запомнить его лицо – какое-то оно было… никакое. Лицо и лицо. Такие только тайным агентам носить.

А вот Топтыгина не узнать было невозможно, хоть и стало дитя тайги отпускать бороду, несмотря на жару.

– Всем привет, – сказал Белый. – Алла Мефодьевна, скажите, пожалуйста, Евдокии Викторовне, что Анатолий Петрович жив, хотя и ранен…

Синильга всплеснула руками и побежала наверх – обрадовать Кобру. Или огорчить. Но скорее обрадовать, потому что дело-то было в Зоне, где ранение приравнивается к везению!

Все вопросительно воззрились на Белого.

– В присутствии дамы неприлично пользоваться кличками, – сказал Белый.

И голос-то у него был бесцветный…

– Да мы не к тому, – сказал Техас. – Что там с Ниндзей?

– Мы с господином Топтыгиным нашли Ниндзю и ещё двоих, судя по всему, мародёров, на тропе, ведущей к Михалёвке, – сказал Белый. – Все трое подранены, именно подранены, все попадания – в ноги. По моему мнению, развлекался снайпер. Выяснять подробности было некогда – они и так потеряли много крови. Пришлось нести их до армейского госпиталя, он всё-таки поближе. Там дежурил какой-то незнакомый врач. Поначалу он не хотел принимать пострадавших, но я заявил, что не вынесу больше ни одного военсталкера, хоть и покривил при этом душой… Ногу Ниндзе спасут, двум другим не обещали…

– Правильно, – сказал Мастдай. – Пусть попрыгают мародёры. Хрюли вы этих козлов вытаскивали…

– Этот вопрос я вообще не хотел бы обсуждать, – сказал Белый. – Даже господин Топтыгин больше не спрашивает меня об этом.

– Так вояки их, поди, уже расстреляли, – мечтательно сказал Мастдай. Когда-то его, зелёного совсем, обчистили на Свалке и отобрали редкостную находку – «дедушкин ключик». Новичкам счастье, но недолго оно длилось…

– А этот вопрос и подавно вне моей компетенции, – сказал Белый.

Тут с лестницы ураганом скатилась Кобра, расцеловала на ходу Белого, легко, словно калитку, распахнула тяжеленную дверь и выскочила наружу – ловить какой-нибудь армейский транспорт до госпиталя. После Выброса движение в Зоне обычно оживлялось.

– Любовь, – презрительно сказал Огонёк. – До первого гроба…

– Помолчи, а? – сказал Техас. – Налегке девчонка помчалась, не пострадала бы…

– Силикон от радиации хорошо защищает, – сказал Огонёк.

– А у вас, я вижу, была вечеринка? – спросил Белый.

– Я тебя умоляю, – сказал Матадор. – Не произноси это гнусное слово. Есть хорошее русское понятие – пьянка. Она же гулянка.

– Господин Матадор прав, – сказал Печкин. – Омерзительное слово. В нём столько скрытого ханжества. И английское «пати» тоже не лучше…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация