— Так, Джеффри, а теперь расскажи-ка мне всю правду. Ты в бегах? Может, сбежал от родителей?
— Нет, не сбежал, — ответил он, откусив большой кусок хлеба, но отложив в сторону кусок ветчины с него.
Ах ты, врунишка, подумала Тиффани. Ведьмы без труда чувствуют ложь
[30].
Она вздохнула:
— Значит, просто сбежал из дому, да?
— Можно и так сказать, госпожа. Но мне уже шестнадцать, и я решил уйти из дома.
— Не поладил с отцом? — предположила Тиффани и заметила, как парень опять чуть было не подскочил — её слова явно попали в цель.
— Как вы догадались, госпожа?
Тиффани снова вздохнула:
— На двери моего дома написано «Ведьма», верно? Может, я и ненамного старше тебя, но ты не первый беглец, с которым мне приходится иметь дело, и наверняка не последний. Хотя, — добавила она, — до сих пор я не видела ни одного беглого мальчишки столь благородного происхождения, господин Джеффри. Уж больно плащ у тебя хорош. Ну, ладно. Скажи мне, Джеффри, чем ты можешь быть полезен мне и моему уделу?
— О, я могу очень многое, госпожа! — заявил парень. Он старался вложить в эти слова уверенность, но в них прозвучала лишь надежда.
Тут из-за угла дома показалась нянюшка Ягг. Только что её не было — и вот она здесь. Тиффани уже успела привыкнуть к этой её манере. Нянюшка взглянула на Джеффри, мгновенно составила о нём собственное мнение и подмигнула Тиффани:
— Интересные дела у тебя тут, а, Тифф? — И её морщинки сложились в многозначительную, даже неприличную улыбочку. Словно печёное яблоко похабно ухмыльнулось.
Джеффри, похоже, чуть дёру не дал.
— Всё хорошо, нянюшка, — строго сказала Тиффани. — Знакомьтесь, это Джеффри. Он хочет стать ведьмой.
— Да ну? — фыркнула старая ведьма. — Хочешь сказать, ему приспичило научиться колдовать? Так отошли его к волшебникам, и дело с концом.
Теперь парнишка и вовсе смахивал на вусмерть перепуганного оленёнка, готового сигануть прочь. Нянюшка Ягг, когда хотела, могла и так действовать на людей.
— Нет, он хочет стать ведьмой, нянюшка. Теперь понимаете?
Глаза нянюшки, заметила Тиффани, нехорошо блеснули.
— Ведьмой, значит? Ну, тогда неплохо бы ему сперва посмотреть, с чем нам, ведьмам, приходится иметь дело, а потом уж пусть решает. Я к тому, что, если какой-никакой дар к магии в нём имеется, может, он ещё захочет попробовать стать волшебником. А знаешь что, возьми его, пожалуй, мальчиком на побегушках!
«Мальчиком на побегушках» обычно называли слугу, который делал самую неприятную и грязную, а порой и опасную работу: забивал кур, вязал в связки убитых на охоте фазанов, натирал ваксой обувь, чистил картошку. На Родной ферме тоже всегда имелся один такой парнишка — помогал по хозяйству и постепенно учился фермерству.
— Слушай, испытай-ка его в деле со стариком Нимлетом, — предложила нянюшка. — Сама знаешь, какие у него когти на ногах.
Да, как у всех одиноких стариков, подумала Тиффани. Но бедняга Джеффри так рвался себя проявить и так дрожал, что она сжалилась над ним и объяснила:
— Быть ведьмой не так просто, как ты думаешь, Джеффри. Но если хочешь побыть у меня на побегушках, давай попробуем и посмотрим, как у тебя будет получаться. Для начала я хочу, чтобы ты управился с жуткими стариковскими ногтями.
— Ив таком деле тебе не помешал бы щит, — вставила нянюшка.
Паренёк вопросительно посмотрел на Тиффани.
— Ох… — вздохнула она. — Ногти у господина Нимлета отрастают толстые и крепкие, подрезать их непросто. Нужны очень-очень острые кусачки, но обрезки, будь они неладны, разлетаются во все стороны, аж со свистом. Береги глаза.
Она всмотрелась в лицо Джеффри. Он явно был полон решимости одолеть любые преграды, даже летающие ногти. Нянюшка ухмылялась.
Тиффани сказала:
— Мне ещё надо навестить роженицу. Нянюшка, будьте добры, отведите Джеффри к Нимлету и посмотрите, как у него пойдут дела. Ах да, и напомните ему собрать обрезки — Явор Заядло нашёл им применение, и ещё какое.
— А можно, я возьму с собой Мефистофеля?
Нянюшка резко развернулась к нему.
— Какого такого простофилю? — переспросила она.
— Это мой козёл, — пояснил юноша, показав на Мефистофеля, который гулял на огороженном участке и разглядывал то, что осталось от пучка одуванчиков. — Точнее, он свой собственный козёл, но мы путешествуем вместе. Он очень умный и к тому же хороший товарищ.
Нянюшка фыркнула.
— Смотрите, — с гордостью сказал Джеффри, когда на глазах у всех троих Мефистофель изящно выпрыгнул из загона и открыл носом дверцу будочки под буком. — Он даже умеет пользоваться туалетом.
И тогда нянюшка — впервые в жизни! — потеряла дар речи.
Глава 10
СОКРОВИЩЕ
В самом сердце Волшебной страны Душистый Горошек, торжествуя, оглядел своих придворных.
Ланкин, изящный и статный, в тунике из мха и зелёных листьев, небрежно наброшенной на смуглые плечи, развалился подле его трона, поигрывая кинжалом.
— Отныне я — ваш Король! — провозгласил Душистый Горошек.
В огромном зале повисла тишина — эльфы обдумывали произошедшее и оценивали варианты. Какой-то придворный отважился спросить:
— А как же наш Король? Тот, что пребывает в подземном логове? Что он на это скажет?
— Что-то вроде этого, — заявил Душистый Горошек, посылая в строптивца стрелу.
Эльф упал навзничь — раненый, но живой. «Хорошо, — подумал Душистый Горошек. — Позже я с ним позабавлюсь». Он махнул рукой стражам, и эльфа уволокли прочь.
— Пропади Король пропадом! — крикнул Душистый Горошек, и на сей раз возражений не последовало.
Все эльфы знали: Душистый Горошек хочет раз и навсегда покорить мир людей, гномов, гоблинов и прочих созданий, чтобы эльфы резвились в нём в своё удовольствие, грабя и убивая, как встарь.
— Мы, эльфы, были всегда, с начала времён, — громовым голосом возвестил Душистый Горошек. — Слишком долго люди правили свой бал! Эти выскочки гоблины ещё узнают, как страшен наш гнев! Мы сметём с лица земли их крикливые механические развалюхи! И вновь подчиним себе мир, посмевший отвергнуть нас! — Он улыбнулся и вкрадчиво добавил: — А те, кто нас не поддержит, познают боль.
В мире, где есть поезда и железная пыль, эльфам грозила верная гибель. Но никто не рискнул возразить Душистому Горошку. Они слишком хорошо знали: «боль» — короткое слово, но Душистый Горошек может заставить её длиться долго, очень надолго.
