— Послушайте, — сказала она, — не так уж всё и страшно с этой метлой.
Шракер тяжело опустился на полный ящик, как попало набитый крепкими прутьями
[33].
— Забавно, что ты это предложила, — медленно проговорил он. — Меня, видишь, боли в пояснице донимают. Это из-за работы всё. Можешь помочь?
— Ладно, не двигайся. — Тиффани обошла гнома сзади.
Спустя минуту гном робко пошевелился, потом выпрямился, и лицо его удивлённо вытянулось.
— Ничего себе! Как ты это сделала?
— Я забрала твою боль, — пояснила Тиффани. — Теперь она моя. И должна тебя поздравить: ты очень хорошо с ней справлялся, боль-то нешуточная. А сейчас она висит в воздухе, у меня на привязи.
Гномы машинально запрокинули голову и уставились поверх Тиффани, словно рассчитывали увидеть там воздушный шарик с надписью «боль». Но ничего не увидели, только капля маслянистой жидкости упала с потолка прямо в бороду Дейва.
— Под этими арками, случайно, нет каменотёсной мастерской? — спросила Тиффани, глядя, как Дейв стащил шлем и принялся скрести бороду. — Я могла бы расколоть большой камень этой болью. А впрочем… — она присмотрелась к шлему, — сойдёт и он.
Дейв положил шлем на землю, и Тиффани метнула туда комок боли. К ужасу гномов, шлем покоробился, от него взметнулся столб пара и смешался с клубами паровозного дыма.
Таким образом, за работу было уплачено вперёд, и Шракер, который будто заново родился, взялся за дело с твёрдым намерением превзойти сам себя. Для начала он внимательно оглядел как Джеффри, так и старую метлу, словно приступил к собственному магическому ритуалу.
— Как вы носите, сэр? — спросил он. — Налево, направо?
— Ну, обычно куда нужно, туда и несу, — неуверенно ответил Джеффри.
Пришлось гномам быстренько объяснить ему, о чём речь.
— Ах да, — сказал Джеффри. — Я как-то не думал об этом.
Шракер рассмеялся:
— Ладно, забыли. Теперь всё зависит от меня. Пожалуй, можете зайти завтра — к тому времени эта метла у меня будет летать как миленькая.
После посещения мастерской Тиффани сообщила Джеффри, что теперь им надо навестить госпожу Пруст, настоящую городскую ведьму, и повела его в «Магазин полезных мелочей и увеселительных товаров «Боффо» на Десятой Яичной улице. А заодно пусть Джеффри посмотрит на товары, подумала Тиффани, ему полезно будет. Раз уж он выбрал ведьмовской путь, возможно, однажды ему тоже придётся воспользоваться боффо.
Многие юные ведьмы охотно покупали у госпожи Пруст искусственные черепа, котлы и бородавки, чтобы создать подобающий их занятию образ. Людям бедным, несчастным, опустившимся так низко, что у них почти не осталось надежды снова подняться, важно, чтобы ведьма выглядела именно так, как полагается выглядеть ведьме. Так им проще поверить.
Самой госпоже Пруст не было нужды работать над своим образом, поскольку всё необходимое — нос самым настоящим крючком, жуткие космы и чёрные зубы — досталось ей от природы. Заслышав замогильный стон, который издала дверь лавки, когда гости вошли, хозяйка поспешила им навстречу.
— Этот скрип — что-то новенькое, — с улыбкой сказала Тиффани.
— О да, — отозвалась госпожа Пруст. — Они у меня просто нарасхват. Рада видеть тебя, госпожа Болен! А кто же этот молодой человек, позволь спросить?
— Это Джеффри, госпожа Пруст. Мы прилетели в город, потому что ему нужна ведьмовская метла.
— Да неужели? Мальчик решил стать ведьмой? И летать на метле?
— Но аркканцлер-то иногда летает, — напомнила Тиффани.
— Знаю, — сказала госпожа Пруст. — Однако, возможно, не всем это понравится.
— Я сама разберусь со всеми сложностями, если что, — ответила Тиффани. — Матушка Ветровоск назвала меня своей преемницей, мне и решать. И я решила, что пора бы, пожалуй, кое-что изменить.
— Молодец, — похвалила госпожа Пруст. — Отваги тебе не занимать.
Она повернулась к Джеффри, который, забыв обо всём, остолбенел перед витриной с искусственными собачьими какашками. Старая ведьма внезапно оказалась рядом, нависла над юношей, положила когтистую руку ему на плечо и спросила:
— Так ты, значит, ведьмой решил стать, а?
К немалому удивлению Тиффани, Джеффри не дрогнул. Госпожу Пруст это впечатлило не меньше.
— Мне кажется, — сказал он, — как бы всё ни сложилось, я могу быть полезным ведьмам.
— Да ну? — Госпожа Пруст ехидно ухмыльнулась. — Что ж, поживём — увидим, верно, молодой человек?
Она снова обратилась к Тиффани:
— Кое-кому из сестёр твоя затея ой как не по нраву придётся. Но решать тебе, Тиффани, сейчас твоё время. И Эсме Ветровоск знала, что делает. Она предвидела, что ждёт нас в будущем.
— Нам придётся задержаться в Анк-Морпорке, пока гномы чинят метлу для Джеффри, возможно, до завтра, — сменила тему Тиффани. — Нельзя ли переночевать у вас?
Госпожа Пруст усмехнулась:
— В моей гостевой спальне полно места, да и поболтать я буду рада. — Она взглянула на Джеффри. — Ты уже бывал в Анк-Морпорке, молодой человек?
— Нет, госпожа Пруст, — тихо ответил он. — Мы жили в Графствах, и только отец иногда покидал дом и путешествовал.
— Ну, тогда мой сын, Дерек, всё тебе тут покажет, — обрадовалась старая ведьма. — Эй, Дерек!
Дерек — юноша из тех, кого трудно заметить в толпе, даже если толпа состоит из двух человек (в этом отношении он был прямой противоположностью своей матери), — спотыкаясь, поднялся по лестнице из подвальной мастерской.
Посмотреть Анк-Морпорк, подумала Тиффани, Джеффри уж точно будет полезно.
Когда мальчики ушли, госпожа Пруст спросила:
— А как поживает твой молодой человек, Тиффани?
Тиффани вздохнула: ну почему старые ведьмы вечно суют повсюду свой нос? Но тут же спохватилась: на самом деле все ведьмы суют повсюду нос, такова уж ведьмовская натура. Тиффани успокоилась. По крайней мере, госпожа Пруст больше не пыталась свести её с Дереком.
— Ну, — сказала она, — Престон мне нравится, и я ему тоже, он мой лучший друг. Но не уверена, что кто-то из нас готов… к чему-то большему. Понимаете, у него полно дел в больнице, он там удивительными вещами занимается. Мы переписываемся, иногда даже видимся… — Она помолчала. — Мне кажется, он женат на своей работе, а я замужем за своей. — У неё вдруг перехватило горло. — Не то чтобы мы не хотели быть вместе… В смысле, я… но… — Тиффани умолкла, потому что больше не могла найти слов, и почувствовала себя совершенно несчастной.
