Мы ждали заведующую, а принимал пока доктор. Между тем очередь дружно давала понять, что недолюбливает его. Судя по ее словам, доктор прозевал много опасных заболеваний и совершенно по этому поводу не расстраивался.
В какой-то момент мне это надоело. Какого хера, подумал я. Взял и вошел без спроса и стука.
При взгляде на доктора я понял, что очередь, пожалуй права. Он не стал смотреть ни на какие бумаги, не пожелал видеть даже маменьку, хотя я несколько раз предложил. Кивнул шепелявой сестре, и та, храни ее господь, выписала направление. В кои веки раз человек оказался на своем месте.
Легкий цитологический флирт
Лаборатория. Экспедитор везет и везет семенную жидкость. Много денег дают за ее изучение.
– На это время нужно! И нам надо учиться! Вот, бери журнальчик и дрочи где хочешь, а мы будем тренироваться!
В ужасе:
– Нет-нет-нет!..
Что происходит с людьми, где полет фантазии и веселье? «Нет-нет». Меня там не было, я бы устроил платоновский диалог с неожиданными поворотами.
Стояние парадигмы
Загрузил маменьку в стационар. Просто удивительно, в какое днище может превратиться бывшая чистенькая медсанчасть Кировского завода.
Пообщался с заведующим. Задача – не остаться вообще без штанов. Поэтому я включил харизму, задушевность и обаяние на полную мощность. Легенда – «мы же свои люди». Вскользь коснулись моей бывшей больнички, которая неописуемо приподнялась. Оказалось, что дело в левых, внебюджетных миллиардах, которые на нее откуда-то свалились.
Ну, слава богу. Я уж испугался, что пришло мудрое руководство и поломало мне картину мира.
Хорошо забытое старое
Не понимаю, почему общество так возбудилось трехлетним закрепощением выпускников-медиков. Это же было давно и долго, я повторю, недавно писал в комментах. Называлось распределением. Все мы через это прошли, абсолютно ничего нового, да и особо страшного тоже, просто паскудно. Была у нас студенческая песня. Ненавижу все это бардство, но процитирую:
Вот ты закончишь институт, Тебя на север отошлют, На юг, на запад, на восток, Но ты не будешь одинок: В лесу, в таежном лазаре-е-е-е-ете Ты вспомнишь курс веселый свой Первый, второй и третий, Четвертый, пятый, шестой.
Мною лично затыкали дыру в петергофской поликлинике. Я брыкался: далеко. И в больницу хотел.
Воевал два месяца, мне грозили прокуратурой. Толстый чин в горздраве строго сказал, что надо отдать долг Родине. Не помню, послал ли я его на хуй с этой Родиной. Но дверью точно шваркнул.
Короче говоря, в итоге долгов перед Родиной у меня нет. Да и не было при такой жизни.
Все хорошо
Революция в медицине докатилась и до Творческой Поликлиники. Записался к неврологу аж на следующий четверг. Я понимаю, что много вообще не знают, кто такой невролог. Вон, в Новгородской области, в райцентре Марево, не стало даже рентгена, а раньше была больница. Но тем не менее. Пожалуйте через неделю. Притом что я сам невролог, мне просто нужна бумажка на физиотерапию. К терапевту не пойду. Они там полоумные. В прошлый раз меня чуть не снесли в носилках, заподозрив инфаркт, хотя я клялся, божился и хохотал, что левая рука болит не поэтому.
Вдогонку скандалу
Про белгородского доктора, убившего алкогольного пациента: человек сам поднял себе с пола срок. И полюбуйтесь как – на ютубе есть. Это же смерч, несоразмерный ураган. Вменяемый человек такого не сделает. Конечно же, сядет.
Но вот я скажу. Как бы в сторону. Заезжал я сегодня в одну больницу, как уже написал. Там два доктора, лет по тридцать. Здороваются.
– Ты с нами сегодня?
– Да, первые сутки.
– Везет! А я уже третьи.
Это так, на секунду подумать, третьи сутки, да в праздники, когда дедушка мороз приволок в приемник целый мешок абсолютно волшебных подарков. Я-то дежурил, я в курсе.
Аль-Каида
Лабораторные новости: взорвалась банка с говном.
Теракт. Предупреждали же. Все видели объявление: «В связи с угрозой теракта кал принимать только в прозрачной таре».
По счастливой случайности никто не пострадал. Ведется проверка.
Обама
Заглянул в маменькину поликлиническую карточку. Записана на кардиомонитор. 15 мая прошлого года. Сейчас январь. Очередь еще не подошла. Это, конечно, Обама записал вперед всю свою администрацию.
Опыты врачебной этики
Доктора-онкологи – это песня. Понятно, что вырабатывается похуистический барьер, иначе никак. Но если его строить из кирпичей мудачества, то получается хоть и прочно, но непрезентабельно.
Мне нынче много от кого прилетело, напоследок – от завотделением. Выговор за то, что звоню справиться об операции, а не сижу перед кабинетом лично. Дословно: вычеркнут из списка хороших сыновей.
– Хороший сын не попрется в онкологию с гриппом, – заметил я.
– Ах, извините. Поправляйтесь!
То, что второй родственник, сильно не молодой и тоже онкологический, просидел там три часа, пока доктор пил кофий и не говорил, что ожидаемый заведующий на новой, срочной операции, – это хуйня. Насчет кофия претензий нет, это важно. Но можно было выйти и сказать.
По ходу беседы заведующий понял, что кое-что про операцию мне все же известно.
– Сверяете показания?!
О, там будет буря. Лечащий доктор отказывался говорить, ссылаясь на некую неэтичность в отсутствие заведующего, но потом, на свою, как я теперь понимаю, беду, разоткровенничался. Теперь ему наступит пиздец. Тем не менее всем им поклон. Дело вроде бы сделано.
Благослови зверей и детей
Подруга моя, в лаборатории работает, сидела и ждала курьера с материалом. Долго ждала.
Наконец, приехал. Привез одну баночку. Кал вороны. Немножко. На анализ.
Муравейник с элементами счастья
В онкологии – катакомбы и лабиринты. Сунулся на лестницу – объява: проход на мое отделение закрыт. Ремонт.
Блядь.
Санитарочка, идущая мимо:
– Заблудились? Что вы ищете?
– Лестницу.
– Так вот же она. Идите! – с серьезным видом она начала раскладывать товар: – Там есть торакальное, урологическое…
Короче, я могу выбирать. Какое нравится!
– Нет, мне на четвертое.
