— Нет, — просто сказала она.
— Мой приказ был ясен, — проговорил Прима, — никакого оружия. — Неожиданно он поднял палец. — Ты набирала их. Благодаря тебе Джиорджио Прима стал похож на того, кто прибегает к услугам обыкновенных уголовников.
— Я немедленно уволю их, — опустив глаза, промолвила женщина. Затем посмотрела на Алекса и Дэнни и сказала: — Я приношу извинения за инцидент. Вся ответственность лежит на мне. Что вы намерены предпринять?
Алекс Кокс, обращаясь к Приме, ответил:
— Мы не дадим этому происшествию хода при двух условиях: во-первых, оружие будет немедленно передано нам, и, во-вторых, мы лично проводим эту троицу в Хитроу и проследим за тем, чтобы они попали на первый же рейс в Италию.
— Разумеется, — сказал итальянец и свирепо поглядел на Сесилию Росси: — С тобой, Сеси, мы побеседуем позднее. Теперь же… возьми пистолеты и отдай их этим молодым людям… а потом узнай, когда ближайший рейс на Милан!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Теплый, душный вечер. Окно в комнате Мэдди было широко распахнуто. Оно выходило на юг, и из него открывался вид на загадочное переплетение строений и загонов лондонского зоопарка, а за ним виднелся огромный Реджентспарк.
Девушка беседовала по телефону с отцом. Он все еще был в Чекерс и помогал премьер-министру работать над деталями протокола о международной безопасности.
— Когда вернешься? — спросила Мэдди.
В ответ усталым, но нежным и любящим голосом он пробурчал:
— Пожалуй, воскресенье, если удастся со всеми договориться. Ну а ты как, Мэдди? Помнишь свое обещание?
— Да, помню.
Она обещала, что не будет лезть на рожон и впутываться в авантюры.
Они поговорили еще несколько минут. Затем бабушка позвала ее ужинать. Она переехала сразу же после той страной ночи.
— Мне надо идти. Люблю тебя. До воскресенья.
Мэдди босая пришла на кухню. Когда они оставались вдвоем, то трапезничали не в столовой, а на кухне.
Бабушка уже восседала за столом.
Она бросила на внучку проницательный взгляд.
— Сказала ему? — спросила она, когда девушка села за стол.
— О чем? — невинным голоском поинтересовалась внучка.
— О Лайэме?
— Нет. Запамятовала. — Мэдди беспечно, как она надеялась, пожала плечами. — Да и что рассказывать-то? Он со дня на день уедет в Румынию.
Бабушка покачала головой.
— Вот и доверяй тебе после того, как ты заинтересовалась парнем, который отправляется за границу на целый год!
— Скучать у меня времени не будет, — грустно улыбнувшись, ответила девушка.
— Когда ты с ним встречаешься? — поинтересовалась бабушка.
— Завтра, — ответила внучка. У бабушки брови взметнулись вверх. — По работе, — пояснила девушка. — Он намерен помочь нам поймать нападающих на мороженщиков подонков. Мы собираемся переоборудовать его фургон под машину оперативного наблюдения.
Зал ожидания аэропорта Хитроу, 19:30.
Карло Берлотти сидел, откинувшись на спинку сиденья и скрестив ноги, на лице его было написано холодное презрение. Луиджи Руссоло, тощий, как клинок стилета, сидел по правую руку и недобро поглядывал на Дэнни. Последний же не обращал на итальянца никакого внимания.
Здоровенный Джино Северини восседал слева от Берлотти. Его лицо было мрачно от сдерживаемого гнева и предвещало недоброе.
Алекс и Дэнни сидели напротив них в переполненном зале и изнывали в ожидании, когда же объявят рейс, и они избавятся, наконец, от этой помышляющей о мести троицы.
Алекс взглянул на информационное табло.
«LH9057 отбывает в Милан в 20:00. Посадка начата». Наконец-то!
Алекс поднялся. Берлотти посмотрел на него.
— Пошли, — промолвил Алекс.
Все встали. Берлотти вплотную подошел к Алексу и, дыша юноше прямо в лицо, сказал:
— Еще раз попадешься на моем пути, колебаться не буду. Тебе ясно?
Алекс, не говоря ни слова, впился взглядом в глаза итальянца. Тот первым отвел взор.
Луиджи Руссоло ядовито посмотрел на Дэнни и что-то пробормотал по-итальянски.
Дэнни Белл, улыбнувшись, указал на посадочный выход и промолвил:
— Только после вас.
Друзья прошли вместе с тремя телохранителями к выходу. Показав удостоверения УПР, они проводили их до самого трапа самолета.
Итальянцы поднялись на борт.
— Счастливого пути! — крикнул им вслед Дэнни.
Идя по проходу между рядами кресел. Берлотти поглядывал назад. Дэнни насмешливо помахал ему рукой.
— Мне уже скучно без вас, — сказал он.
Карло презрительно скривил губы. Дэнни фыркнул от смеха.
Приятели вернулись в зал ожидания. Поднятый трап отъехал от самолета, дверцу заперли. Стоя за толстой стеклянной стеной, она наблюдали, как самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу.
Дэнни Белл взглянул на Алекса:
— Мы им не очень пришлись по нраву.
Алекс зловеще усмехнулся:
— Неужто? Ты так считаешь?
Дэнни кивнул.
— Знаешь, что я еще считаю? — сказал он. — По-моему, Прима знал о всех этих пушках.
— Возможно, — ответил его приятель. — Нам следует вернуться и убедиться, что у других охранников нет оружия. Я договорюсь на этот счет со Сьюзан.
— Сегодня вечером не получится, — возразил Дэнни. — Прима встречается с министром иностранных дел, забыл? Баксендейл не позволит нам шарить по снятым итальянцем номерам без его разрешения.
— А пока мы будем ждать «добро», — мрачным тоном произнес Алекс, — у ребят Примы будет время скрыть улики. Великолепно!
Дэнни пожал плечами.
— Дипломатия.
Вторник, контора УПР, 7:45 утра.
Мэдди находилась в кабинете Сьюзан Баксендейл.
Та внимательно изучала лицо девушки.
— Ты уверена в своих силах, Мэдди? — спросила она.
— Да. В противном случае я бы не стала просить.
Сьюзан Баксендейл задумалась. Ее размышления длились несколько минут.
— Если я позволю тебе возглавить эту операцию, то, стало быть, тебе придется принимать все решения. Если ты оплошаешь, то вина целиком ляжет на тебя.
— Я отдаю себе в этом отчет.
— С подобной просьбой ты бы подошла к отцу?
— Нет, — ответила девушка. — Не было бы смысла. Он бы не разрешил, — она заглянула в пугающие глаза женщины. — Надеюсь, вы позволите мне проявить себя.
