— Что там? — спросил Алекс.
— Похоже, что на том этаже не велась запись, — ответил охранник. — Промотаю-ка пленку назад. Экран прыгнул и зашипел, в левом углу время быстро побежало обратно.
На экране появилась картинка. Охранник остановил перемотку. Алекс посмотрел на изображение. Коридор на этаже Примы — и ни одной живой души.
Изображение пропало.
— Вот когда прекратилась запись, — произнес мужчина.
Алекс обратил внимание на время: до нападения на Приму оставалось полчаса.
— Кто-то, должно быть, отключил камеру. — Охранник поднял голову и взглянул на Алекса. — Полагаю, тот, кто напал на вашего подопечного.
Алекс согласно кивнул:
— Возникает один вопрос: чем он был занят те полчаса между отключением камеры и нападением на Приму?
Дэнни сидел вместе с Сесилией Росси и представителем правления гостиницы. Прима уже пришел в себя и говорил, что помощь ему не нужна. Он был полон решимости принять вечером участие в приеме.
— Вы спятили, — сказал ему Дэнни. — На вас напали в собственном номере, а в переполненном зале вы — прекрасная мишень.
Итальянец не обратил внимания на его замечание. Дэнни не стал спорить. Поведение итальянца напомнило ему слова Алекса: если Прима не собирается следовать их советам, то зачем они ему?
Дэнни вышел из номера. Пройдя к служебному лифту, он нажал на кнопку вызова. Ничего. Наконец, ему надоело ждать. Юноша спустился на пассажирском лифте на первый этаж и связался по сотовому телефону с Алексом. Поиски ничего не давали. С каждой секундой надежда схватить нападавшего становилась все призрачней.
Увидев у открытых дверей служебного лифта человека в комбинезоне, Дэнни удивился.
— Неполадки? — поинтересовался юноша.
Отрицательно покачав головой, тот ответил:
— Обычная профилактика.
— Так лифт не работает? — спросил Дэнни.
Ремонтник утвердительно кивнул.
— Ага.
— И сколько уже? — осведомился агент.
— Минут пятнадцать, — ответил мужчина.
— Спасибо, — похлопав его по плечу, промолвил юноша.
Идя к пассажирскому лифту, он нажал кнопку быстрого набора номера.
— Алекс? По-моему, нам надо подняться к себе. Что-то странное происходит здесь внизу. Попробуй-ка угадай, о чем речь? О служебном лифте, которым, по словам Примы, воспользовался преступник. Ну так вот: уже четверть часа, как он отключен. И я задаюсь вопросом, как мог тот тип спуститься на проходящем технический осмотр лифте?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Как у Алекса, так и у Дэнни накопились вопросы, остающиеся без ответа.
Прима видел, как неизвестный бросился к служебному лифту. Служебный лифт тогда не работал.
На Приму напали в 3:15 пополудни. Видеозапись прекратилась в 2:47.
Алекс убедился в том, что кто-то специально перерезал провода видеокамеры. Вероятней всего, тот, кто напал на Приму. И за все это время он ни разу не попался никому на глаза. Что же он делал те двадцать восемь минут до нападения?
— Неизвестный никак не мог воспользоваться этим лифтом, — сказал Дэнни. — Другого служебного лифта нет. Концы с концами не сходятся.
Алекс согласно кивнул и постучал в номер Джиорджио Примы.
Из-за двери раздался чистый высокий голос.
Войдя, они застали такую картину: итальянец растянулся в кресле, а Лючия Барбьери, стоя на коленях, прикладывала к его бледному вытянувшемуся лицу лед.
Алекс заметил на пальцах, держащих пакет со льдом, два огромных перстня с бриллиантами. Пакет был у женщины в левой руке. В его мозгу мелькнула догадка.
— Нашли его? — спросил итальянец.
— Еще нет, — ответил Алекс. — Не могли бы вы ответить на пару вопросов?
— Да… конечно, разумеется. Я рад помочь.
— Чем вы занимались последние полчаса до нападения на вас? — осведомился мистер Кокс.
— Работал за письменным столом, — ответил Прима.
— Один?
— Безусловно, один. Я попросил, чтобы меня не беспокоили.
— Ясно. — Алекс считал, что неизвестного так долго не замечали лишь потому, что тот был у Примы. Он взглянул на Дэнни. — В таком случае, синьор Прима, у нас не все стыкуется.
— От удара вы потеряли сознание? — спросил Дэнни.
— Нет, — ответил итальянец. — К чему эти вопросы?
— Вы сказали, что неизвестный побежал к служебному лифту, — ровным голосом произнес Дэнни. — Я думаю, вам это показалось, поскольку, и это совершенно точно, синьор Прима, он не мог воспользоваться им. Лифт на профилактическом осмотре.
Алекс, шагнув вперед, спросил:
— Вы приказывали кому-нибудь из своих людей отключить камеру наблюдения?
Лючия побледнела. Сев прямо в кресле, итальянец оттолкнул ее руку, и его лицо налилось гневом.
— О чем вы говорите? — спросил он.
— Я говорю о том, что не было никакого нападения, — тихо промолвил Алекс. — Я говорю, что вы сами устроили весь это сыр-бор!
Прима с грозным видом поднялся с кресла.
— Что за нелепость! Зачем это мне? — Он показал на раны. — По-вашему, я не в своем уме, чтобы без всякой причины уродовать себе лицо?
— Нет, не будь на то оснований, вы бы так не поступили, синьор Прима. — Дэнни улыбнулся: — Вы не желаете рассказать нам о том, что вами двигало?
— Нет, ребята, вы впрямь спятили! — взорвался итальянец. — Съехали с катушек, если допускаете подобные предположения. Что ж, по-вашему, я сам себе разодрал лицо?
Вдруг в голове Алекса все встало на свои места. Он бросил взгляд на Лючию.
— Мисс Барбьери… я видел, как вы подписывали свою фотографию… вы левша, не так ли?
Та пристально посмотрела на юношу.
— Да. И что с того?
— Синьора Приму ударили по правой щеке, — пояснил Алекс. — Если бы нападал правша, то его удар пришелся бы… — тут он размахнулся и показал, куда приходится удар, — по левой щеке. Но не тогда, когда вы левша, — Алекс кивнул на левую руку Лючии Барбьери. — И эти перстни… ударь вы кого-нибудь, вы бы поранили того, кто вывел вас из себя, мисс Барбьери. — Его холодный взгляд снова обратился на Приму. — Два перстня на левой руке. И два пореза на правой стороне вашего лица, сэр. Я беру перстни мисс Барбьери на анализ, или вы говорите мне всю правду. Выбор за вами.
Лючия Барбьери затравленными глазами посмотрела на Приму.
— Как бы тщательно ни старались вы отмыть перстни, на них все равно остались кусочки кожи и кровь, — сказал Алекс.
