Прима протянул к ней руки.
— Ты ведь не веришь в то, что говоришь, — произнес он. — Ты расстроена, я понимаю. Ты считаешь, что я тебя бросил. Но это не так, Сесилия. Ты всегда была моей правой рукой… мощным тылом… доверенным товарищем. Как тебе в голову взбрело, что я способен обидеть тебя!
Во внутреннем кармане пиджака Джиорджио Примы лежал плоский сотовый телефон с постоянно работающим автоответчиком, так что итальянцу не надо было доставать трубку, чтобы ответить на звонок. От устройства отходили два тонких проводка. Один соединялся с крохотным микрофоном на его лацкане, а другой — с наушником. Когда его эвакуировали из Королевской ложи, наушник был поврежден, а микрофон, как и прежде, висел на лацкане пиджака. Поэтому, когда Приме позвонила Лючия, автоответчик включился, и она услышала все до последнего слова.
Между тем Прима говорил ровным и убедительным голосом. Ради собственного спасения он призвал на выручку все силы.
— Сесилия, ты знаешь, я всегда питал к тебе сильное чувство. Твое благородное сердце проведало об этом, не так ли? Ты единственная женщина, которую я люблю. В моей душе только ты, Сесилия. Лишь тебя я хочу видеть подле себя.
— Лжец! — зло бросила женщина. — Ты попользовался мной и выбросил прочь. Что проку от твоих обещаний, Джиорджио? Ты обещал развестись с женой и жениться на мне. Ну, и куда делось твое обещание? Что сталось с ним?
— Еще ничего не потеряно, Сесилия, — промолвил Прима. — Лючия для меня пустое место. Неужто ты не поняла? Она просто игрушка, а обручение — ради популярности. Представь, Сердце Италии и Голос Италии вместе. Подумай, какую известность я приобрету. Наши фотографии появятся на обложках всех журналов и на разворотах всех газет Италии. Ты же не думаешь всерьез, будто я люблю эту безмозглую дурочку? После победы на выборах я бы порвал с ней. Она никогда бы не заменила тебя, Сеслиия. Ты та женщина, которую я хочу видеть своей первой леди, когда стану премьер-министром.
Мэдди тем временем обходила машину. Внимание Сесилии было целиком приковано к Приме. Ее рука, держащая пистолет, дрожала, и облако сомнения заволокло лицо. Слова, от отчаяния произнесенные итальянцем, явно возымели на нее действие.
— Поверь мне, Сесилия, — продолжал Прима. — Из нашей затеи вышел пшик, но ведь еще можно кое-что спасти. Можно сказать, что машина попала в засаду, а в нападавших мы узнали агентов итальянской секретной службы. — Заговорив энергичнее, он высунулся из машины: — Скажем, что ты припугнула их пистолетом.
— Не знаю. — В голосе Сесилии послышались нотки сомнения. — А как же девушка?
— Застрели ее, — бросил он, вылезая из салона. — Скажем, что ее убили бандиты. Кто докопается?
Глаза женщины округлились, и она отпрянула от Примы.
— Я не стану убивать девушку, — ответила она. — В отличие от тебя, она ничем не заслужила смерти.
Рука Сесилии дрожала, но ствол по-прежнему смотрел в сердце мужчины.
— Арривидерчи, Джиорджио, — произнесла она.
Стоя возле полицейской машины, Лючия Барбьери слушала по телефону весь разговор. Невидящим взглядом она уставилась в пустоту. Певица слышала, как Прима вымаливал жизнь у Сесилии Росси, как сказал, что обручение — это трюк, и он разорвет его, как только придет к власти. Слышала Лючия и то, что она для него ничего не значит. А вот он хладнокровно советует Сесилии пристрелить юную сотрудницу УПР.
Слезы навернулись на глаза и потекли по щекам. Но не душевные муки и предательство любимого вызвали их. То были слезы переполняющего ее безумного гнева.
Лежа на полу, Дэнни смотрел вверх на часовой дисплей взрывного механизма.
00:00.
Он задержал дыхание. В ушах стучала кровь, и гулко билось сердце. Испарина выступила по всему телу. Он ждал, когда мир померкнет в его глазах.
— Дэнни? — раздался голос в наушнике. — Что там у тебя?
— Э-э… да вот я удивляюсь, почему меня еще не разорвало на миллиард кусочков, — спокойно ответил юноша. — Только что показались нули, и ничего. Мне уже следовало быть трупом, верно?
— Должно быть, произошел сбой, — сказал Стив. — Ты в рубашке родился, Дэнни.
— Черт побери, — прошептал тот. — А что мне делать теперь?
— Давать деру, болван. А затем позвони минерам.
Извиваясь, как уж, Дэнни выполз из-под кресла и поднялся с пола. Ноги подогнулись, и ему пришлось на несколько секунд опереться о балюстраду. В наушнике зазвучал зуммер — кто-то пытался дозвониться до него.
— Мне пора, Стив. Спасибо за помощь. Я свяжусь с тобой.
Собравшись с силами, Дэнни, качаясь, вышел из ложи в коридор и переключился на другой канал. Звонил Алекс.
— Я в порядке, — сказал Дэнни. — Она не взорвалась.
— Ты в своем уме? — донесся до него крик друга. — Ты мог погибнуть!
Дэнни рассмеялся. Слабость в коленках прошла, и он с трудом поплелся по коридору к лестнице, ведущей к выходу.
— Как мило, что ты беспокоишься обо мне, — пошутил он.
— Я беспокоюсь о себе, — холодным, как лед, голосом ответил Алекс. Он понял, опасность прошла стороной. — Ты представляешь, сколько бумаги мне пришлось бы исписать, если бы ты подорвался? Но беда, как говорится, не приходит одна. Рядом со мной Лючия. Так вот она думает, что за попыткой убить Приму, возможно, стоит Сесилия Росси.
Дэнни сразу понял Алекса: Мэдди вместе с ней и Примой. — Тебе известно, где они? Ты дозвонился до Мэдди? — спросил он.
— Нет, — ответил Алекс. — Сотовый Мэдди отключен. Сейчас они уже должны были быть в Центре, но их нет. — Голос у него дрогнул и выдал его опасения. — Мы не можем связаться с ней, Дэнни, ей не на кого рассчитывать, кроме себя.
Обстановка в хранилище накалялась. «Надо что-то предпринять, — волновалась Мэдди, — иначе Сесилия пристрелит Приму!».
— Сесилия!? — тихо окликнула она женщину. — Не стреляй в него, не стоит он того.
Лицо Сесилии будто окаменело. Прима, стоя прямо перед ней, глядел на пистолет и сознавал, никакие слова на свете не спасут его. Сесилия перешла грань — он труп.
— Послушай меня, Сесилия! — уговаривала ее девушка. Она добралась до заднего угла машины и приближалась к Приме: — Я понимаю, ты хочешь остановить его, чтобы он больше никому не мог навредить. Но ведь можно обойтись и без стрельбы. Тебе известны все его секреты. Ты можешь раскрыть их, показать, кто такой на самом деле Джиорджио Прима. Это уж куда лучше, чем просто убить его!?
— Ты не знаешь его, — женщина мельком взглянула на Мэдди. — Он всех сумеет убедить, что он — невинная овечка. Чтобы спасти свою шкуру, он скажет, что угодно. Его смерть — единственный способ уберечь от его козней других людей! — она вновь бросила на девушку безумный взгляд. — Разве ты не понимаешь? У меня нет выбора!
