Свои огненные рубежи обороны подчиненные лейтенанту милиции Костюченко затем стойко удерживали вплоть до третьего сентября 1942 года. Лейтенант милиции проявил оперативный и тактический талант, командуя подразделением, сравнимым с батальоном. Но это как раз было ему и по силам, и по должности. Ведь до февраля 1943 года специальные звания «лейтенант Госбезопасности» и «лейтенант милиции» условно соответствовали армейскому капитану.
* * *
Лейтенант Госбезопасности Ракитин тоже выжидал. Он знал, гитлеровцы что-то замышляют, вполне возможно, что под прикрытием массированной бомбежки они попытаются прорваться к Волге. Так и получилось.
Не успела еще осесть на израненную сталинградскую землю черная завеса пыли, дыма и копоти от бомбежки, как передовые немецкие части 71-й пехотной дивизии быстро прошли сожженную и разрушенную «Заполотновскую» часть Ерманского района и вышли к железнодорожным путям, которые разделяли деревянную застройку от кирпичных многоэтажных зданий центра Сталинграда. В состав 71-й пехотной дивизии Вермахта входило восемь пехотных и один саперный батальон, по триста-четыреста «активных штыков». С севера их прикрывала 295-я пехотная дивизия Вермахта. Ее солдаты наступали по склонам Мамаева кургана, а один из полков, 518-й пехотный, наступал непосредственно в городе, на участке овраг Долгий – Площадь 9 Января.
Ситуация создалась критическая. Измотанные массированными бомбардировками, полуослепшие и оглохшие разрозненные советские части не могли оказать действенного сопротивления. Отчаянно сопротивлялись пограничники войск НКВД и отряды милиции.
Ударные группы 71-й пехотной дивизии Вермахта на бронетранспортерах и грузовиках, при поддержке приземистых и угловатых самоходок «Sturmgeschütz-III» вслед за разведывательным батальоном пересекли железнодорожные пути севернее Сталинградского вокзала. По пустым улицам, объезжая воронки и завалы, гитлеровцы рвались к Волге. Изредка то здесь, то там вспыхивали перестрелки с немногочисленными защитниками города, и движение на время замирало, пока вызванные по рации «Лаптежники» утюжили отмеченные сигнальными ракетами цели. Взаимодействие Вермахта и Люфтваффе было, как всегда, эффективным. Затем движение продолжалось, на своем разрушительном пути гитлеровцы оставляли пулеметные и артиллерийские расчеты, закрепляясь на важных перекрестках и простреливая широкие сталинградские улицы.
Именно по такой широкой и просторной улице неслись на полном ходу сквозь огонь и дым пожарищ броневики маневренной группы лейтенанта Ракитина. Виктор построил свои машины клином: впереди – бронеавтомобиль БА-20, а по бокам и чуть позади пара трофейных грузовиков «Опель-Блитц», обшитых импровизированной броней и с пулеметами в кузовах.
По обе стороны пылали полуразрушенные адской бомбежкой дома, пламя вырывалось из-под колес, грозя сжечь резину шин. Бойцы внутри повязали лица мокрыми тряпками, чтобы избавиться от удушающей гари и дыма. Под ногами начинал тлеть деревянный настил кузова грузовиков, его постоянно поливали водой. А броня раскалилась до такой степени, что от случайного прикосновения к ней оставались ожоги. Но все же маневренная броневая группа была полностью готова к бою! Отступать – некуда, позади Волга…
* * *
Колонну немецких грузовиков и два полугусеничных броневика «Ханомаг» лейтенант Ракитин засек на параллельной улице. Приказал шоферу своего трофейного «Опель-Блитца» поддать газу. Решили устроить засаду на следующем перекрестке. Стрелки с пулеметом Дегтярева и несколькими самозарядными винтовками Токарева высадились на ходу и заняли позиции в развалинах домов. С собой у них было изрядное количество бутылок с зажигательной смесью и ручных гранат.
Среди солдат в засаде было и три расчета противотанковых ружей. В городских боях такое мощное средство усиления, как 14,5-миллиметровое ружье ПТРС, не раз выручало в сложной ситуации. Тяжелая пуля с каленым сердечником без труда пробивала кирпичную кладку, могла навсегда остановить легкий немецкий танк или такой вот полугусеничный бронетранспортер. Бронебойщики нередко вели прицельный огонь на подавление защищенных пулеметных гнезд противника. Причем с большей, чем обычно, дистанции. Даже попадание во вражеский пулемет приводило к тяжким увечьям немецких солдат. Мощный удар – и запчасти «машингевера» вылетают прямо в лицо. А если фрицы прячутся за кирпичной стенкой – то лицо и руки, а также открытые части тела секут острые обломки кирпичей. На жаре и в антисанитарии такие раны нередко гноились, а это уже было весьма серьезно.
Виктор расставил три свои бронемашины за завалами. И вот в гуле и треске пламени, в грохоте разрывов бомб и треске очередей послышался близкий рев моторов. Гитлеровцы приближались, но разглядеть что-либо в дыму пожарищ было невозможно, несмотря на то, что ночью было относительно светло – как в сумерки. Всему виной – зарево пожарищ.
На фоне этого зарева отчетливо выделялись только темные силуэты немецких броневиков и грузовых автомобилей с солдатами. Для пограничников – метких стрелков, этого было достаточно.
– По фашистской сволочи – огонь! – проорал приказ Виктор, на мгновение перекрывая командирским голосом все остальные звуки.
Ответом ему стал треск и грохот выстрелов. Пулеметы Максима в кузовах бронированных грузовиков ударили разом. К ним добавился огонь «Дегтярева-танкового» из броневика БА-20. Эта машинка по сравнению с бронированными громадами танков казалась совсем игрушечной, но в реальном бою важно не простое сравнение тактико-технических характеристик. В пылу сражения каждая мелочь, дающая перевес, играет исключительную роль. Очереди прошили тент на кузовах немецких грузовиков, изрешетили борта кузова и кабины. Из засады ударили пограничники НКВД, метким сосредоточенным огнем подавляя саму способность гитлеровцев к сопротивлению.
Захватчики и каратели рассчитывали на собственную боевую выучку, и она действительно была достаточно высока в Вермахте образца 1942 года. Но в этом бою гитлеровцы встретились не с наспех обученным и кое-как вооруженным ополчением, и даже не с линейными частями Красной Армии. Против «дойче зольдатн», покоривших пол-Европы, сейчас сражались не менее крутые профессионалы НКВД, закаленные еще в пламени приграничных сражений 1941 года. Воины в зеленых фуражках ни разу за всю Великую Отечественную войну не отступили без приказа! При том, что практически всегда они сражались с превосходящими силами врага. Теперешний бой не стал исключением.
Запылал подожженный бутылками с «коктейлем Молотова» головной броневик немцев. Второй «полугусеничный гроб» попытался сдать назад, сманеврировать, но спустя несколько минут боя замер и он от метких выстрелов из бронебойных ружей. Подбив «бронированный полугусеничный гроб», расчеты противотанковых ружей открыли беглый огонь по грузовикам. Пятизарядные ПТРС, снаряжаемые отъемными пачками, были немного тяжелее и сложнее противотанковых ружей Дегтярева, но позволяли вести довольно плотный огонь без постоянной перезарядки после каждого выстрела.
Пограничники НКВД сражались не просто яростно – на бранном поле они действовали четко и слаженно, как единая команда. Стрелки с автоматическими винтовками СВТ-40 прикрывали пулеметчиков. Воины, вооруженные пистолетами-пулеметами Судаева, постоянно перебегали от укрытия к укрытию, поливая гитлеровцев короткими очередями. Опытные стрелки легко «отсекали» по два-три выстрела, а магазин на тридцать пять патронов давал достаточный запас боекомплекта. Когда кто-либо перезаряжал оружие, его боевые товарищи не давали противнику вести прицельный огонь, а в критических ситуациях еще и делились патронами.
