– А патроны для своей «игрушки» ты где возьмешь? – поинтересовался Виктор Ракитин.
Сам он брал на задания только «Наган» в качестве запасного оружия. Он полагался на стрелковую мудрость: «Лучший пистолет – это автомат». Впрочем, в бою всякое бывает, так что и надежный и проверенный револьвер лишним не будет.
– Нормально, командир. Я патроны на трофейные папиросы и чай выменял. Четыре пачки по полсотни штук. На первое время хватит! – похвастался старшина Хрящев.
Рядом радист проверял рацию, ему, как никому другому, приходилось нелегко. Тащить за плечами несколько килограммов сложной аппаратуры, да еще и оберегать ее от жестких толчков и ударов. «Разведгруппа жива, пока жив ее радист» – справедливость этого военного афоризма никто не ставил под сомнение. Его боевые товарищи берегли, как зеницу ока. Но у радиста всегда была одна граната – для себя и для рации…
К командиру и готовящимся к выходу солдатам подошел довольный механик-водитель бронированного грузовика.
– Все готово, товарищ лейтенант. Можно выдвигаться.
– Ну что, Егорыч, поставил наконец-то ДШК на свой «танк»?
– А как же, Виктор Николаевич! Теперь любого фашистского гада с пары километров достанем! – улыбнулся, блеснув стальной фиксой, старший сержант.
Недавно, как раз после памятной поездки в Сарепту за сбитым немецким асом – внучатым племянником Кайзера Вильгельма, командование решило поощрить маневренную группу лейтенанта Ракитина. Помимо снятия предыдущих взысканий, решили поспособствовать и вооружением. Нашли все-таки один крупнокалиберный пулемет Дегтярева – Шпагина, который так давно выпрашивал для усиления огневой мощи мотоманевренной группы ее командир. Правда, лейтенанту Ракитину пришлось переоформлять заявки на выдачу боекомплекта. Ведь теперь требовались 12,7-миллиметровые патроны. А у него и так в штатном расписании числились бронебойщики для усиления, для них нужно было на складах получать 14,5-миллиметровые боеприпасы для противотанковых ружей конструкции Симонова. Так что зампотыла, покряхтев, пожаловавшись на проблемы и поохав, пошел искать еще и 12,7-миллиметровые патроны. Он все же выдал полагающийся боекомплект, а лейтенант Ракитин вознаградил его «жидкой валютой». С людьми нужно по-человечески, именно для таких, не совсем законных целей у лейтенанта Ракитина всегда была припрятана фляжка.
Пулемет установили в кузов трофейного бронированного грузовика «Опель-Блитц» и уже успели пристрелять грозное оружие. Действительно возможности ДШК внушали уважение – теперь и на дальностях свыше километра можно было уверенно уничтожать пулеметные расчеты противника, а то и стенку по кирпичику разобрать одной очередью. Крупнокалиберный пулемет был установлен на универсальном станке, мог стрелять и по наземным, и по воздушным целям. А кроме того, Виктор понял, что с помощью грозного оружия можно вести огонь и по многоэтажным домам – угла возвышения вполне хватало.
На втором «самопальном» броневике тоже вместо «спарки» пулеметов «Максим» установили спаренные немецкие пулеметы MG-42. С трофейными патронами проблем не возникало – их было в избытке.
Оба броневика должны были выдвинуться на заранее определенные позиции уже после скрытного перехода диверсантов лейтенанта Ракитина на оккупированную гитлеровцами «Заполотновскую» часть Сталинграда. В решающий момент оба броневика должны были прикрыть отход группы мощным огнем.
– Стройся! Равняйсь! Смирно! – лейтенант Ракитин оглядел бойцов НКВД. Этот разведвыход был у них не первый, и – дай Бог, не последний. – Наша задача: выдвинуться в «Заполотновский район» и устроить там нападение на полевой штаб немецкого батальона. Армейская разведка предполагает, что штаб находится именно там, но нужно будет доразведать на месте и «навести там шухера». Вопросы? Вопросов нет.
* * *
Сталинград и ночью был освещен, почти как днем. Не стихали на улицах города перестрелки. Взвивались в багровое, подсвеченное пожарами небо осветительные ракеты, заливая окрестности мертвенно-белым светом. Шарили по небу жадные лучи зенитных прожекторных батарей. Не стихали пожары в разных концах города. Трескотня пулеметных очередей, глухие взрывы были уже привычны для слуха опытных бойцов.
Вообще-то подобные рейды – это прерогатива армейской разведки. Но из-за потерь к специальным заданиям командование привлекало просто наиболее подготовленных и опытных бойцов. А таковыми были именно воины в зеленых фуражках, а еще – бойцы различных подразделений НКВД и местной милиции. Последние вообще выполняли функции проводников, хотя в развалинах Сталинграда мог сейчас заблудиться и старожил.
Виктор Ракитин уходил со своей группой в такие рейды с мрачной решимостью. Здесь лейтенант, как и его сослуживцы, становился особо опасным хищником, которого вел инстинкт убийцы. Словно оборотни, они меняли сущность, приобретая уникальные качества, но отнюдь не теряя острого рассудка и быстроты мысли, которая опережала пули.
Пара головного дозора плавно присела, один из бойцов поднял кулак над головой – «внимание». Все остальные моментально рассредоточились. Виктор юркнул за груду битого кирпича, оставшегося от стены дома, и сдвинул за спину пистолет-пулемет Судаева на ремне. Достал из массивной кобуры «Наган» с глушителем. Проверил, легко ли выходит из ножен острая хищная финка. Остальные бойцы занимались тем же. Вперед выдвинулись стрелки с бесшумными диверсионными револьверами-карабинами. В каждой подгруппе – лейтенанта Ракитина и старшины Хрящева – был пулеметчик с «Дегтярем». На стволах пулеметов тоже были массивные трубки глушителей вместо привычных раструбов пламегасителей. При стрельбе они издавали не больше шума, чем швейная машинка
[12]. Пулеметчики вскинули оружие.
Звериное чутье, основанное на дремлющих, но пробужденных спецтренировками инстинктах, позволило бойцам НКВД, в буквальном смысле, учуять противника.
К советской разведгруппе приближались «коллеги» из Вермахта или из Абвера. Полтора десятка головорезов, отлично подготовленных и вооруженных. Вне всякого сомнения – задачи у них были сходными с теми, которые поставило командование перед диверсионно-разведывательной группой лейтенанта Ракитина.
Виктор, затаившись, ждал. Такую тактику его ребята использовали не раз: дождаться, пока противник не подойдет на расстояние, когда становятся видны в темноте белки глаз, а потом – разом ударить! Сначала – из бесшумных револьверов, а потом «временно оставшихся в живых» «уработать» ножами, чтобы без лишнего шума…
В дрожащем неверном свете догорающей сигнальной ракеты Виктор разглядел не совсем обычное оружие в руках у некоторых немцев. Это были массивные пистолеты «Маузер» с пристегнутыми к рукояткам деревянными кобурами. «Попаданец» Ракитин, будучи студентом-историком, мгновенно вспомнил, что автоматическими пистолетами «Маузер» модели «Schnellfeuer» вооружались некоторые специальные подразделения СС. И тут же лейтенант Госбезопасности прикинул, что его ребятам придется очень туго, если их засада не сработает. Ведь «Маузер К-96» модели «712» «Schnellfeuer» обладал скорострельностью 850 выстрелов в минуту при двадцатизарядном отъемном магазине. Да эсэсовцы их просто изрешетят!
