Виктор Ракитин не только видел, как на его глазах куется история, – он и сам был ее кузнецом. И тогда – в своем «прошлом-будущем» Донецкой Народной Республики, и сейчас – в грозовом 1942 году – в самом сердце России и в самой гуще переломного сражения Великой Отечественной и всей Второй мировой войны.
Глава 11
Охота на снайпера
Виктор Ракитин и его мотоманевренная группа готовились к очередному заданию. Надевали недавно выданное теплое белье, шерстяные свитера, ватные штаны, полушубки или шинели. На голову – обязательно шапку-ушанку или вязаный подшлемник с прорезью для глаз. Портянки тоже выдали зимние – байковые. Валенки пока не надевали, хотя снег в середине ноября уже мел вовсю.
Лейтенант Ракитин в очередной раз доводил боевую задачу бойцам. По подземным галереям канализации повадился проходить в наш тыл немецкий снайпер. За полторы недели он расстрелял уже около двух десятков человек. Причем, как рассказал Виктору старший майор Воронов, охотилась эта фашистская сволочь за врачами и ранеными бойцами возле медсанбатов, санитарных рот, пунктов эвакуации раненых.
«Работал» этот немецкий снайпер исключительно расчетливо и, судя по извлеченным из тел убитых пулям, использовал малокалиберную винтовку.
– Скорее всего, этот снайпер использует оружие с глушителем – потому и пули малокалиберные. От стандартного 7,92-миллиметрового патрона к карабину Маузера слишком много шума. А тут – пара легких хлопков, как от шампанского – и все. К тому же в Сталинграде и тишины-то не бывает, в привычном нам виде. Постоянно что-то где-то грохочет, стреляет, взрывается… – заключил Виктор, вертя в руках деформированные кусочки свинца.
– Уничтожь этого убийцу, Витя!
– Прошу сутки на подготовку и полную оперативную свободу во время спецмероприятий.
– Действуй!
Для начала Виктор Ракитин вместе со старшиной Хрящевым и еще несколькими наиболее опытными бойцами прошелся по тем местам, где неведомый немецкий снайпер убивал своих жертв. В четырех случаях из десяти это были полевые эвакопункты, куда доставляли раненых. Еще в двух случаях это были причалы волжских переправ. Везде – людно, шумно, царит обычная армейская неразбериха. Выстрела никто не слышал, хотя убийства медсестер или раненых происходили практически на глазах у всех. Видимо, немецкий снайпер как раз и рассчитывал на панику, под прикрытием которой можно было незаметно скрыться со своей «лежки». Что ж – нервы у немецкого снайпера были стальные! Серьезный противник им выпал на этот раз… Но война вообще нелегкое занятие, а уж у спецподразделений НКВД по охране тыла фронта – и подавно.
Лейтенант Ракитин не только поговорил с солдатами, которые служат на этих «точках», но и облазил окрестности в радиусе примерно двухсот метров. Как он и предполагал, везде рядом находились разбомбленные или заброшенные линии подземной канализации.
– Послушай, Витя, мне кажется, что у этого снайпера должны быть сообщники в тех местах, где он стреляет, – высказал предположение старшина Хрящев.
– Лешка, поясни подробнее?..
– Если снайпер стреляет из «мелкашки», как ты утверждаешь…
– Но ты же сам видел пули – они явно свинцовые, безоболочечные, калибр – примерно 5,6 миллиметра…
– Я не спорю. Но если у него дальность не более двух сотен метров, то вполне вероятно, что стрелок может пользоваться корректировкой засланных заранее агентов.
– На кой такие сложности?..
– Ну, скорректировать там…
– Не, вот в этом ты явно не прав – не резон им «светиться».
– Хорошо, но я выяснил еще один любопытный фактик – все нападения происходили или в обед, или же во время ужина.
– А вот это уже интересно… – насторожился Виктор. – Лешка, ты думаешь – «ветровые маячки»?! Хотя… Пуля малокалиберной винтовки – легкая, нужно точно знать величину поправок…
– Которые дает отклонение дыма полевой кухни! – с довольной улыбкой закончил Алексей Хрящев.
– А что по поводу медсанбатов, там ведь полевая кухня не всегда стоит?..
– А банно-прачечный комбинат, который бинты и простыни стирает и стерилизует, ты забыл, командир? – хитровато прищурившись, ответил старшина Хрящев.
– И то верно, Лешка! – обрадованно хлопнул друга по плечу лейтенант Ракитин.
* * *
Боевой выход спланировали тщательно. Вообще Сталинградская битва стала своеобразным сражением снайперов. В уличном бою – каждый дом крепость. Боевые порядки чаще раздроблены, подразделения действуют малыми силами. К тому же в Сталинграде гитлеровцев и советские войска разделила дистанция не более сотни метров. В этом случае ни танки, ни артиллерия, ни авиация не могут оказать эффективную огневую поддержку. На первый план выходит то тяжелое оружие, которое сама пехота может утащить на своем горбу: пулеметы, противотанковые ружья, огнеметы, гранаты. Снайперы в этом «арсенале» стоят особо. Меткие стрелки, действуя группой всего лишь около десятка, могут остановить атаку вражеской роты, а то и батальона!
У всех на слуху в Сталинграде были имена знаменитых снайперов Василия Зайцева, уложившего, в общей сложности, около 240 гитлеровцев, в том числе – одиннадцать немецких снайперов, Николая Ильина, на счету которого было 496 немцев, Петра Гончарова – с 380 снайперскими победами, Виктора Медведева, уничтожившего 342 немецких оккупанта. А всего группа Зайцева за четыре месяца боев уничтожила 1126 солдат и офицеров Вермахта!
Петр Гончаров, кстати, до войны работал обрубщиком стального литья на заводе «Красный Октябрь», здесь – в Сталинграде. В этой профессии главное, как и в снайперском деле, – острое зрение, быстрота реакции и точность. Вот сталинградец и «обрубал» теперь гитлеровцев!
Но лейтенант Ракитин решил не устраивать заведомо проигрышные снайперские дуэли с немецкими суперпрофессионалами. Он не хотел понапрасну терять людей. Конечно, в его маневренной группе НКВД были меткие стрелки, вооруженные длинноствольными бесшумными револьверами-карабинами. Их диоптрические прицелы вполне позволяли вести высокоточную стрельбу на дистанцию до двухсот метров. Были в подразделении и опытные стрелки с самозарядными винтовками Токарева и оптическими прицелами. Но это все – не то. Виктор не хотел применять «симметричную тактику». Он приготовил немецкому снайперу, или снайперам, «асимметричный ответ».
* * *
Бронированный грузовик стоял на набережной примерно на равном расстоянии от двух волжских переправ. Бронированный кузов трофейного «Опель-Блитца» был сплошь забран брезентовым тентом. Это делало грузовик неотличимым от обычных армейских «грузовозов». Но в кузове под тентом притаился до срока крупнокалиберный пулемет ДШК. Сорвать тент с кузова было делом одной минуты. Второй бронированный грузовик под командованием старшины Хрящева и со «спаркой» скорострельных немецких пулеметов MG-42 в бронированном кузове под таким же тентом дежурил возле одного из медсанбатов.
Но отнюдь не пулеметы с их огневой мощью определяли успех нынешней спецоперации, а радиосвязь. На грузовиках были установлены рации, и на переправах – тоже. Также везде в местах вероятного появления снайперов дежурили бойцы маневренной группы НКВД. В крайнем случае они должны были подать сигнал осветительными ракетами.
