— Хрр… что это за гадость?! — задыхаясь, просипел Ибрис.
Молот с руганью попытался прикрыть лицо рукавом, но не преуспел — вонь поднялась такая, что аж слезы на глаза наворачивались.
— Не знаю, как вы, но я не удивлюсь, если у него даже дерьмо ядовито… — с трудом прохрипел Аркан, поспешно покидая место преступления.
— Кхе! Кхе! Кхе! — отозвался Сова, утирая слезящиеся глаза и торопясь за ним, как на пожар. — Боюсь, что не только оно. Гляди, как камень разъело!
Дядько, загадочно улыбнувшись, взял хромающего рыжего под локоть и со всей доступной скоростью потащил его прочь, на безопасное расстояние, где утер раскрасневшееся лицо и шумно выдохнул:
— Фу! Карраш, ты хоть предупреждай в следующий раз: люди же несведущи в таких делах и не знают некоторых особенностей твоего организма!
— Он бы лучше на гиен так нагадил! — проворчал Весельчак, неприязненно покосившись на наглую тварь.
Карраш довольно улыбнулся во всю пасть, заурчал и принялся носиться вокруг людей, искренне радуясь тому, что поручение строгого хозяина исполнил в точности. Теперь там хищники пусть сколько угодно нюхают, только головную боль себе заработают да чихать будут две недели.
Хмера, мгновенно придя в прекрасное расположение духа, счастливо заскакала вокруг ворчащих и беспрерывно утирающихся людей, порой совершая от избытка чувств такие головокружительные прыжки, что раздраженные эльфы мысленно пожелали глупому самцу куда-нибудь свалиться и смачно треснуться башкой, чтобы впредь думал, прежде чем делать гадости. Но не повезло: Карраш умудрялся даже из самых причудливых пике всегда приземлиться точно на лапы, хвостом работал не хуже, чем самая настоящая кошка, а когтями ловко цеплялся за малейшие трещинки в камне. И поэтому ни разу не то что не упал — даже не оступился. А когда увидел неподалеку приветливо раскинувшийся лужок песчаника, рванул вперед с такой скоростью, будто маму любимую встретил, после чего зарылся костяной мордой в песок и принялся с азартом копаться внутри. И это было настолько не похоже на степенную, невозмутимую, смертельно опасную и одновременно полную скрытого достоинства Траш, что воины невольно замедлили шаг и изумленно уставились на происходящее.
— Молодой он еще, — извиняюще пояснил Урантар. — Резвый да шустрый не в меру. Особенно там, где не надо. Только-только в силу вошел, вот она и ищет выхода.
Карраш живо поднял голову, сжимая в зубах толстое щупальце истошно заверещавшего песчаника, и смущенно потупился. Ну что? Кушать-то хочется! Для него никто ведь не взял с собой бараньей тушки? Или хотя бы окорок на ужин? Вот и приходится изворачиваться на ходу.
— Вот-вот, — хмыкнул Страж, и самец хмеры смутился еще больше. Торопливо мотнул головой, вырывая щупальце, поспешно заглотил, не жуя, и с самым невинным видом захлопал длинными ресницами. — Дорогу показывай, обжора! Успеешь еще поохотиться.
Карраш понятливо кивнул и, бросив скулящую от боли добычу, гигантскими прыжками помчался дальше, но на этот раз поминутно останавливаясь и заботливо проверяя, не отстал ли кто.
— С ним у Белика тоже узы? — негромко поинтересовался Таррэн.
Урантар покачал головой:
— Нет, он еще слишком молод и плохо умеет себя контролировать. Белику даже с Траш порой бывает нелегко, хотя они неразлучны с самого детства, а ведь она гораздо разумнее и спокойнее, чем обычно бывают хмеры. И прекрасно понимает его даже тогда, когда никакого единения нет и в помине. А Карраш… нет. Малыш не рискует с ним связываться: этого демона слишком тяжело держать в узде.
— Тогда я не понял: почему он вообще слушается? — влез Весельчак, которого Страж так и поддерживал под руку, запретив в полную силу опираться на больную конечность. — Траш — ладно, с ней все ясно: самка и все такое… но Белик же мужик! А ты говорил, хмеры своих самцов на дух не переносят, это раз. И, во-вторых, самцы вроде как не живут в общей стае.
— Мм… в каком-то смысле ты прав. Но тут дело в другом, мой хромой друг: ради Белика они оба готовы на все, и это заставляет Траш быть терпимее не только к Каррашу, но и к нам, а Карраша — сдерживать свои нехорошие наклонности. К тому же он действительно нравится Траш, поэтому и спрос с него совсем другой. Хотя всего десять лет назад этот зубастый изменник мог устроить хорошую драку, чтобы доказать вам свое превосходство и право быть рядом со своей избранницей. А сейчас, как видишь, принял с ходу и не стал выяснить отношения. Даже с Молотом, хотя тот самый здоровый.
Рыжий обалдело воззрился на невозмутимого седовласого:
— Какую драку? Зачем?
— А чтоб узнать, кто из вас, самцов, сильнее и крепче, — с усмешкой пояснил Страж. — У него это в крови — природа, так сказать: завоевывать авторитет. Насилу отучили. И то только после того, как Белик не раз по голове настучал да кастетом по бокам толстым отходил. А Траш добавила. Иначе у меня ползаставы бы из строя вышло, пытаясь совладать с этим чудовищем. Это сейчас он стал поспокойнее, но раньше… брр… особенно если голодный и злой.
Весельчак беспомощно развел руками:
— Ну, знаешь… с нашими парнями я бы еще связался, если девка, конечно, того стоит, но чтобы воевать за самку хмеры — это уже слишком!
— Урантар, а набеги из леса у вас часто бывают? — неожиданно спросил Таррэн.
— По-всякому. Когда раз в месяц, а когда и пару раз на неделе.
— А хмеры тоже приходят?
— Бывает, — спокойно отозвался Страж. — Если тебя интересует, как ведет себя Траш при этом и не мешает ли нам, то сразу отвечу: нет, не мешает. Напротив, здорово выручает.
— Почему? — удивился Аркан. — Хмеры же — ее стая!
— Нет. Теперь мы ее стая, — ровно ответил Урантар. — Я, Белик и Карраш. И вся застава в придачу. Траш не предаст узы крови и еще ни разу не уступила в поединке ни одной хмере: ни самцам, ни самкам. А их за эти годы приходило под наши стены немало. Я верю Траш как себе самому. Она такая же Гончая, как Белик, и за все двадцать лет, что мы вместе, мне не в чем ее упрекнуть.
— Но она же хмера! — возмутился Элиар, до которого долетела последняя фраза. — Как можно верить хмере?!
— Просто, Элиар. Для нас не имеет значения ни рост, ни форма ушей, ни цвет глаз, ни наличие или отсутствие хвоста, — сухо отозвался седовласый. — В пределах даже длина зубов никого не волнует. Если ты Страж, то это навсегда. Тебя примут таким, какой есть: темным, светлым, карликом или циклопом. Хоть гадом ползучим! Будь ты эльф, гном, тролль или пещерный медведь — не суть. Для нас имеет значение другое. А потому уважения и почета на заставе не ждите, пока не докажете, что действительно чего-то стоите. Если вас кто-то обложит по матушке, то лишь за то, что оплошали на стенах. А если похвалят, то не за происхождение, а за качество выполненной работы. Ребята наплюют на все, если будут точно знать, что рядом — надежный товарищ, и подадут руку одинаково каждому. Даже хмере. Но они точно также наплюют на родословную и убьют любого, кто посмеет предать наше общее дело. Вот так, господа «послы», такая вот история.
