Стоп, а где темный?!
— Таррэн? — неуверенно позвал Урантар, чувствуя нехороший холодок между лопаток. — Таррэн, ты где?
— Здесь, — после недолгой паузы отозвался тихий голос.
— А… Белик?
— Со мной.
Урантар облегченно обмяк: значит, все-таки успели. Слава богам! Они оба живы, а то он на мгновение уже предположил самое страшное. И красочно представил, что с ним сделают на заставе, если он вернется в одиночестве… Наверняка растерзают на мелкие клочки, если узнают, что он бездарно прошляпил своего дикого бельчонка! Причем сделают это быстро, умело и очень мучительно, чтобы впредь знал, как рисковать таким сокровищем.
С немалым трудом Страж приподнялся снова и, не имея сил даже ползти, неловко оперся спиной о камни, старательно отгоняя мерзкий ком в горле, и бросил осторожный взгляд туда, где должен был находиться эльф.
Где там темный? Что сотворил с малышом? Чем сумел усмирить его ярость и звериную злобу? Чем ударил? И живой ли Белик вообще?
Таррэн, как выяснилось мгновением позже, сидел в стороне от остальных — точно так же, как и Урантар, устало подпирая собой стену. Сидел молча, постепенно восстанавливая дыхание, и держал на руках, будто баюкая в колыбели, неподвижное тело Гончей, настойчиво прижимая его к груди и не позволяя сползти на холодную землю. Возле правого его бока тяжело дышал измученный до беспамятства Карраш, которого тоже сильно потрепало, с левого подпирала могучим плечом непримиримая Траш.
Эльф казался серым из-за осевшего на лице слоя пыли, его роскошные волосы расплелись, рассыпались по плечам и жестоко запутались, вдобавок обгорев почти на ладонь. Плотная куртка все еще дымилась, наполняя воздух отвратительным запахом горелой кожи. И неудивительно: прыгал-то он последним. Значит, и поджарился по полной программе. Хорошо, не сгорел совсем. На голенищах его дорогих сапог зияли рваные дыры, на бедре красовалась длинная, уже подсохшая отметина от шальной стрелы. Один рукав оторвался полностью, второй держался только на честном слове, но больших потерь ушастый все-таки не понес. Только на левой щеке у него теперь пламенели четыре глубокие царапины, подозрительно напоминающие следы когтей. Или же ногтей, только очень острых и крепких… Видно, здорово ему досталось от малыша.
Белик же едва дышал. Смертельно бледный, покрытый с ног до головы засохшей кровью, он только издалека казался тем бесшабашным сорванцом, которым начинал этот поход. Но вблизи, как никогда, был похож на избитого, замученного до полусмерти и брошенного звереныша, который, как и двадцать лет назад, каким-то чудом сумел вернуться к людям. И которому молодой еще тогда Урантар был обязан откушенным мизинцем.
Впрочем, судя по испачканному рукаву эльфа, Таррэн все же умудрился немного привести в порядок хотя бы лицо мальчишки. Наверное, хотел убедиться, что крупных ран у Белика нет, лишь мелкие порезы и ссадины, которые были совсем не страшны. Ну и слава Линнет. Спасибо ушастому, что вытащил. Надо потом выспросить, каким таким волшебным способом он сумел привести малыша в чувство, если доселе это никогда и никому, кроме умницы Траш, не удавалось…
Урантар слабо улыбнулся и провалился наконец в блаженное беспамятство.
— К’саш… ты за каким иррдом меня укусил?!
Таррэн, вздрогнув от неожиданности, приподнял голову и, вырвавшись из недолгого забытья, со странным выражением воззрился на возмущенно взбрыкнувшего пацана, который внезапно пришел в себя и теперь активно барахтался, пытаясь выбраться из его рук.
Ах да, эльф совсем забыл, что не успел опустить его вниз. Уснул прямо так, с ребенком на руках, едва дополз. Правда, Седой вроде что-то спрашивал, но Таррэн уже не помнил, что именно. Лишь смутный образ сумел уловить и далекую мысль, что надо бы узнать, не слишком ли сильно Урантара ударило при падении, а то торопился, да и времени не было на любезности.
— Пусти! Пусти, ушастый, не то пожалеешь!
Белик отчаянно дернулся, ухватившись за безвольно раскинутые руки эльфа, даже приподнялся немного, но все же оказался слишком слаб, чтобы осилить такую сложную задачу. А потому, зло пошипев и недолго потрепыхавшись, в конце концов сдался: бессильно обмяк на чужой груди, неприязненно уставившись снизу вверх на остроухого спасителя.
Тот даже не шелохнулся: просто сил не было. И уж конечно, помочь Белику не пытался. Хочет — пусть сам сползает и топает отсюда к демонам, потому что дважды за один день накладывать узы — это чересчур даже для темного. Тем более когда первые сам же и разорвал от злости.
Вот теперь пускай сидит и ждет, пока темный соизволит подняться, и вообще делает, что хочет, потому что самому Таррэну было уже все равно. Просто на-пле-вать. Хватало того, что руки не двигаются, ноги как чугунные, резервов почти не осталось. Да еще и морда саднила, расцарапанная этим хмыренышем, будто у него ногти кислотой облиты.
— А не надо было меня руками хватать! — непримиримо буркнул Белик, мгновенно нахохлившись и сердито засопев, словно услышал мысли Таррэна.
— Как же тогда тебя было… вытаскивать? — прерывисто осведомился эльф.
— Ты что, кошку никогда не подзывал? Ласково, терпеливо…
— Я что, самоубийца — сидеть и сюсюкать с озверевшим детенышем, когда уже пятки горят?!
— А ты хоть бы попробовал! — огрызнулся пацан. — Вдруг бы получилось?
Таррэн поморщился и, приложив немалое усилие, все-таки спихнул наглого сопляка на пол.
Все, надоел. Выжил — и хватит. Не хватало только еще с ним нянчиться и выяснять подробности, каким таким образом надо усмирять взбесившуюся хмеру! Ну да, укусил, потому что другого выхода не было: только нажать в единственную уязвимую точку, что, похоже, была общей у всех жителей пределов — как раз за левым ухом. Но поскольку руки были заняты рычащей и бешено царапающейся ношей, то цапнул, чем смог, — зубами. Вон след еще остался на шее.
— Я тебя ни о чем не просил, — хмуро буркнул Белик, торопливо оправляя воротник и отползая под защиту Траш.
— Конечно, — устало закрыл глаза эльф. — Только узы заставил разорвать… Не мог нормально сказать, в чем дело, а не устраивать целый спектакль?! Языка, что ли, нет? Или страшно признаться, что был почти на грани? Что не справился с двойными узами и едва на нас не набросился? Неужели так трудно было попросить, чтобы я избавил тебя от сложностей?!
Белик насупился еще больше и забрался на приоткрывшую один глаз хмеру, растянувшись прямо на шипастой спине и обвив руками мощную шею. Уткнулся в надежную броню подруги и так замер, не в силах пошевелиться. Кажется, он подпитывался от нее потихоньку. В темноте его лица почти не было видно, только зеленоватые глаза чуть посверкивали да уши слегка порозовели, но Таррэн уже знал, что не ошибся. Знал с того самого момента, когда в странном наитии наложил узы единения и вырвал мятущееся сознание Гончей из плена звериных эмоций.
— Я думал, что справлюсь, — наконец тихонько шмыгнул носом пацан.
