– Как же это происходит? Что это за сигнал? – Джон снова мельком глянул на Чарли, было видно, что он слушает вполуха.
– Это некая схема. Вроде того. – Чарли устало откинулась на спинку сиденья, не выпуская из рук приборчик. – Этот диск испускает пять звуковых волн с постоянно меняющейся частотностью. Сначала они сочетаются друг с другом, потом – нет; они то гармоничны, то нет; вроде кажется, что ты запомнил очередность звучания, а она снова меняется.
– Не понимаю. Значит, никакая это не схема? – спросил Джон.
– Нет, но в том-то и состоит задумка. Смысл вроде бы есть, а вроде бы и нет. – Чарли помолчала, собираясь с мыслями. – Колебание тона происходит так быстро, что его различает только наше подсознание. Разум сходит с ума, пытаясь вычленить смысл, и мозг моментально оказывается перегружен. Это как белый шум, только наоборот: его можно слушать, но спеть нельзя.
– Значит, внешний вид аниматроников не меняется, нас просто отвлекают. И какой в этом смысл? – Джон отвернулся от окна, бросив делать вид, что разговор его не интересует.
– Смысл в том, чтобы завоевать наше доверие, выглядеть дружелюбнее. Выглядеть более настоящими. – Чем больше предположений выдвигала Чарли, тем мрачнее становилась рисуемая ее воображением картина.
Джон засмеялся.
– Пусть они выглядят как настоящие звери, но мне они не кажутся дружелюбными. Ни капельки.
– Чтобы подманить детей поближе, – проговорила Чарли.
В машине повисло молчание.
– Давайте для начала попробуем пережить эту ночь, ладно? – подал голос сидевший на переднем сиденье Клэй. – Я не могу рассматривать эти штуки с такой точки зрения. Пока они для меня всего лишь зарытый на пустыре мусор. Но если ты права и там что-то начнет двигаться… – Он не закончил.
Джон прильнул к двери машины и, прижавшись лбом к стеклу, продолжил наблюдение.
Чарли запрокинула голову и позволила себе ненадолго зажмуриться. Единственный фонарь продолжал мигать, заливая поле зловещим светом.
Минуты тянулись одна за другой, прошло еще около часа. Клэй покосился на молодых людей: ребята заснули. Чарли и Джон неловко привалились друг к другу, Джессика на переднем сиденье дремала, подтянув под себя ноги и пристроив голову на узком выступе под оконным стеклом. Она походила на кошку или человека, у которого после пробуждения будет сильно болеть шея. Клэй несколько раз пожал плечами, разминая затекшие мышцы; полицейского охватило противное беспокойство, преследовавшее его всякий раз, когда он оставался единственным бодрствующим. Когда Карлтон был младенцем, они с Бетти по очереди вставали к сыну по ночам. И если Бетти, успевавшая порядочно вымотаться за день, смертельно уставала, Клэй обнаружил, что просыпается, чувствуя заряд бодрости. Было в этом что-то захватывающее: вот ты идешь, а мир вокруг тебя замер без движения. В такие моменты Клэй ощущал себя так, будто способен защитить всех-всех, словно ему все по плечу. «Ох, Бетти». Полицейский прищурился – из-за то и дело мигающего оранжевого фонаря у него вдруг заслезились глаза. Клэй глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. «Я же не мог ничего сказать, правда?» На ум невольно пришел их последний разговор, точнее ссора.
«– И все это в ночные часы. Это нездорово, ты словно одержимый!
– Ты поглощена работой не меньше моего. В этом мы похожи, помнишь? Эта черта нам так нравится друг в друге.
– Это другое дело, Клэй. Меня это беспокоит.
– Ты преувеличиваешь.
Бетти рассмеялась, и ее смех прозвучал точно звон бьющегося стекла.
– Если ты так считаешь, значит, мы с тобой живем в разным мирах.
– А может, и нет.
– Может, и нет».
Освещение изменилось. Клэй быстро огляделся, вновь возвращаясь к реальности. Фонарь светил все слабее, мигая все сильнее. Наконец он в последний раз вспыхнул оранжевым и погас.
– Проклятье, – сказал Клэй вслух. Джессика пошевелилась на сиденье и что-то протестующе пробормотала во сне. Клэй схватил лежавший рядом фонарик и, стараясь не шуметь, проворно вылез из машины. Закрыв дверь, он зашагал к насыпям, и свет его фонарика, прыгающий по земле, стал медленно удаляться, а потом и вовсе пропал из виду.
Чарли проснулась, как от толчка. Сердце колотилось точно сумасшедшее, но девушка не могла определить почему – то ли от резкого пробуждения, то ли из-за сна, который она уже не помнила. Она потрясла Джона за плечо.
– Джон, Джессика. Что-то происходит. – Чарли выскочила из машины и побежала, не дожидаясь, пока друзья что-то ответят. – Клэй! – позвала она.
Откуда ни возьмись выскочил полицейский.
– Они исчезли! – ахнула Чарли, споткнувшись на разрытой земле.
Клэй уже бежал к ближайшему дому.
– Вернись в машину! – бросил он через плечо.
Чарли помчалась следом за ним, то и дело оборачиваясь, пытаясь увидеть Джона и Джессику. Глаза девушки еще не привыкли к темноте, и ей казалось, что луч фонарика Клэя тонет в окружающем мраке. Чарли приходилось ориентироваться по топоту ног полицейского, приглушенному травой.
Наконец девушка оказалась у кирпичной стены и понеслась вдоль нее, ко входу в здание. Клэй уже был у двери; он несколько раз стукнул по двери кулаком, нетерпеливо поглядывая на ближайшее окно. Никто не ответил, внутри никого не было.
Тишину ночи разрезал пронзительный крик, и Чарли похолодела. Пронзительный, отчаянный – кричал определенно человек, – вопль многократно отразился от стен домов. Крик повторился. Клэй направил свет фонаря туда, откуда раздавался звук.
– Мы кого-то потеряли! – закричал он и, завернув за угол дома, стремглав помчался обратно через пустырь. Крик не умолкал, похоже, он доносился из-за темных деревьев.
– Вон там! – завопил Клэй, ускоряя бег, так что Чарли немного отстала. Впереди в темноте что-то двигалось.
– Чарли! – прокричал где-то совсем рядом Джон, но Чарли не стала ждать юношу. Шелест гравия под ее ногами казался оглушающим. Девушка резко остановилась, поняв, что потеряла ориентацию в пространстве.
– Чарли! – завопил кто-то вдалеке.
Кричали еще что-то, но шелест деревьев поглотил все звуки. Чарли постаралась не зажмуриться, когда налетевший порыв ветра бросил ей в лицо тучу песка. Ветер наконец стих, и снова раздался шорох ветвей, но на сей раз звук возник не из-за ветра. Чарли, слепо вытянув перед собой руки, двинулась на звук.
А потом появился он. От высаженных в ряд деревьев отделилась уродливая, сгорбленная фигура и замерла, еле различимая в темноте. Чарли остановилась как вкопанная, застыла, сообразив вдруг, что она совсем одна. Накренившись набок, тварь шагнула к девушке, так что стала видна гладкая вытянутая морда. На голове волка топорщилась густая грива, переходя на загривок и спину. Аниматроник стоял, чуть пригнувшись, одна его рука свисала плетью, другую он держал поднятой вверх. Возможно, робот не полностью контролировал свое тело. Волк смотрел на Чарли, и девушка встретилась в ним взглядом: глаза существа горели синим огнем, зато тело аниматроника постоянно менялось.
