– И что это значит?
– Я просто хочу сказать… – Джессика осторожно сдвинула в сторону кучу грязного белья, села рядом с Чарли и положила руку ей на колено.
– Я лишь хочу сказать, что, возможно, пришло время вам обоим оставить те события в прошлом. И мне кажется, Джон именно это и пытается сделать.
Чарли отвела взгляд и уставилась на голову Теодора, лежавшую на полу мордочкой вниз. «То есть покончить со всем этим? Я понятия не имею, как это сделать».
– Ты же не можешь всю жизнь из-за этого мучиться, – проговорила Джессика еще более мягким тоном.
– Знаю, – вздохнула Чарли. И решила сменить тему: – Кстати, как прошло твое занятие? – Чарли вытерла глаза, надеясь, что Джессика поймет намек.
– Потрясающе. – Джессика встала и потянулась, наклонилась, коснулась пальцев ног, давая возможность Чарли взять себя в руки. Когда Джессика снова выпрямилась, она вновь ослепительно улыбалась, входя в образ беззаботной красавицы. – Ты знала, что трупы могут сохраняться в торфяных болотах, как мумии?
Чарли сморщила нос.
– Знаю. Так вот чем ты намерена заниматься после выпуска? Ползать по торфяникам и высматривать мертвые тела?
Джессика пожала плечами.
– Возможно.
– Подарю тебе защитный костюм на выпускной, – пошутила Чарли, потом глянула на свои наручные часы. – Пора идти! Пожелай мне удачи. – Она пригладила волосы и посмотрелась в висевшее на двери зеркало. – Чувствую себя паршиво.
– Ты прекрасно выглядишь, – подбодрила ее Джессика, кивая.
– В последнее время я качаю пресс, – неловко пробормотала Чарли.
– Чего?
– Забудь. – Чарли схватила рюкзак и направились к двери.
– Порази его своей красотой! – крикнула Джессика вдогонку подруге.
– Не представляю, о чем это ты! – ответила Чарли, закрывая за собой дверь.
Чарли заметила его, еще когда подходила ко входу в студгородок. Джон читал книгу, прислонившись к стене. Каштановые волосы юноши, как всегда, стояли дыбом, он был одет в синюю футболку и джинсы – когда они виделись в последний раз, на нем был более строгий наряд.
– Джон! – окликнула девушка. Стоило ей увидеть друга детства, и всякое нежелание встречаться с ним пропало. Юноша закрыл книгу, широко улыбнулся и поспешил ей навстречу.
– Привет, Чарли! – сказал он. Несколько секунд они стояли друг напротив друга в неловком молчании, потом Чарли обняла юношу. Тот крепко ее стиснул, потом резко выпустил.
– Ты стал выше, – заявила Чарли обвиняющим тоном, и Джон засмеялся.
– Так и есть, – признал он, пристально ее рассматривая. Потом проговорил, как-то озадаченно улыбаясь: – А вот ты ничуть не изменилась.
– Я постриглась! – воскликнула Чарли с притворным возмущением и демонстративно взбила короткие пряди.
– И правда! – сказал Джон. – Мне нравится. Я просто имел в виду, что ты все та же девушка, которую я помню.
– Еще я качаю пресс, – выпалила Чарли, чувствуя, как в душе растет паника.
– Что? – Джон поглядел на нее озадаченно.
– Неважно. Ты голоден? У меня есть примерно час до следующего занятия. Можем съесть по бургеру. Недалеко отсюда есть столовая.
– Ага, это было бы очень кстати, – кивнул Джон.
Чарли указала в сторону главного двора.
– Идем, это в той стороне.
– Итак, что ты здесь делаешь? – спросила Чарли, когда они взяли подносы и сели. – Извини, – добавила она. – Это не прозвучало грубо?
– Вовсе не грубо, хотя гораздо больше мне понравился бы такой вариант: «Джон, каким обстоятельствам я обязана радости лицезреть тебя после долгой разлуки?»
– Ага, я всегда в таком стиле разговариваю, – сухо заметила Чарли. – А если серьезно, что ты здесь делаешь?
– Получил работу.
– В Сент-Джордже? – переспросила девушка. – С чего это вдруг?
– Вообще-то, в Харрикейне, – ответил юноша, и в его голосе прозвучали виноватые нотки.
– Разве ты не уехал учиться в какую-то школу? – удивилась Чарли.
Джон покраснел и уставился в свою тарелку.
– Я собирался, но… зачем платить кучу денег за книги, если абонемент в библиотеку можно получить бесплатно? Мой кузен сосватал мне место на стройке, а когда выдается свободная минутка, я пишу. Если уж становиться свободным художником, то не обязательно при этом голодать, верно? – Он демонстративно откусил приличный кусок от гамбургера, и Чарли широко улыбнулась.
– А почему здесь? – снова спросила она. Джон поднял палец, показывая, что хочет прожевать, прежде чем ответить.
– Буря, – сказал юноша.
Чарли кивнула. Буря обрушилась на Харрикейн еще до приезда Чарли в Сент-Джордж, и люди привыкли говорить о ней как о Буре с большой буквы. В этом районе случались и более мощные разгулы стихии, и все же эту бурю забыть никак не могли. Откуда ни возьмись появился смерч, он проходил через целые города, как нож через кусок масла. Одни дома он со зловещей точностью опрокидывал, другие оставлял нетронутыми. В Сент-Джордже ущерб оказался не слишком сильным, а вот Харрикейн подвергся настоящему разрушению.
– Насколько все плохо? – уже спокойнее спросила Чарли.
– А ты там не была? – поразился Джон. Теперь уже Чарли посмотрела на него в изумлении. Она покачала головой.
– В некоторых местах все очень плохо, – проговорил юноша. – В основном в пригородах. Чарли… Я думал, ты успела там побывать. – Он прикусил губу.
– Что?
У Джона сделалось такое лицо, что Чарли поневоле встревожилась.
– Дом твоего отца попал под удар, – ответил юноша.
– Ох. – Чарли показалось, что ее легкие залили свинцом. – Я не знала.
– Ты даже не съездила туда, проверить, как там дела?
– Я не подумала, – пробормотала девушка. «Это неправда». Она тысячу раз думала, что нужно съездить в отцовский дом. Вот только ей ни разу не приходило в голову, что дом мог пострадать от урагана. В ее сознании дом всегда оставался неизменным, неуязвимым; ей казалось, что он вечно будет стоять на своем месте, что все в нем останется так, как было при отце. Девушка закрыла глаза и представила их дом. Ступеньки крыльца прогибаются, их давно следовало бы починить, но сам дом стоял, точно крепость, защищая то, что скрывалось внутри. – Дом совсем снесло? – спросила она слабым голосом.
– Нет, – быстро ответил Джон. – Нет, он стоит, только поврежден, не знаю, насколько сильно; я просто проезжал мимо. Я посчитал, что не вправе заходить туда без тебя.
Чарли рассеянно кивнула, слушая вполуха. Она видела Джона, слышала его голос, но между ними словно воздвигся невидимый барьер – по одну сторону находились ее старый дом и она сама, по другую – весь остальной мир.
