Хозяйка задала ещё несколько вопросов, не вполне понятных Николаю, Айви ответила, а он всё больше молчал, делая частые маленькие глотки, разглядывая подруг и сравнивая. Лиза казалась попроще его спутницы, добродушнее, приветливее, можно даже сказать, человечнее. С другой стороны, клиентами сейчас являлись они с Айви, а хозяйка отрабатывала хлеб насущный, и её гостеприимство могло быть вызвано обычным деловым интересом.
На столе у большого, во всю стену, окна стоял массивный прибор с двумя окулярами – мощный микроскоп или что-то похожее. За него, получив монеты, и уселась Лиза. Она, не отрываясь, смотрела в окуляры, подкручивая левой рукой настройки, а правой забирала монетки из одного пластикового контейнера и складывала в другой после изучения. Николай дозрел до второй порции, но поскольку пришла его очередь сидеть за рулём, ограничился парой глотков и закусил большим яблоком. Часов у него не имелось, время обычно отслеживала Айви, причём делала это она с помощью некоего внутреннего хронометра и с Николаем информацией не делилась, а ему оставалось лишь нервничать в неведении. Впрочем, Лиза провозилась недолго.
– Монеты чистые, – сказала она, ссыпав их обратно в мешочек. – Вернее, чистые в смысле метки. Ни одна из монет не зачарована на отклик поисковой магии. Но вообще ауры сильные. Где взяла, не спрашиваю, не моё дело, но ощущение такое, что некоторые из них могут привлечь охотников за сокровищами и сами по себе.
– Благодарю, – сказала Айви, вытащив белую полупрозрачную карточку размером с кредитку. – Давай я расплачусь, и мы побежим дальше.
Николай впервые увидел процесс оплаты во всех подробностях. Хозяйка с улыбкой передала клиентке белую кожаную папку вроде тех, в каких подают счета в ресторанах, и красный маркер. Айви взяла маркер и начертала что-то на своей карточке, при этом Лиза отвела взгляд, как бы для того, чтобы не подсмотреть случайно. Затем Айви вложила карточку в папку и уже на папке написала несколько цифр. Цифры были обычными арабскими. Они постепенно исчезли, и тогда Лиза, достав из папки карточку, вернула её владелице.
Таким образом расчёт состоялся, после чего, перестав быть контрагентами, девушки тепло попрощались и обменялись поцелуями, как старые добрые подружки.
– Будешь в субботу на вечеринке у Исфаканца? – спросила Лиза, открывая дверь, и перевела взгляд на Николая. – Кстати, мальчикам там тоже будут рады.
– Вряд ли, – отмахнулась с порога Айви. – Сама видишь, чем приходится заниматься. Сплошной форс-мажор.
– Ну хотя бы до фестиваля ты разгребёшь завалы?
– Надеюсь, Лиза, очень надеюсь.
…В очередной раз пришлось поспешить с отъездом, но теперь определённая цель перед ними не стояла, им, по словам Айви, просто нужно было помотаться по американским дорогам до открытия окна в Европу. Что ж, значит, выдалось время поговорить. У Николая вертелось на языке много вопросов, но он начал с главного, в смысле, самого насущного.
– Я правильно понял, нас находят не из-за монет?
– Ничего подобного, – ответила Айви. – Были бы монеты ни при чём, охотники не потеряли бы след, когда демон принял их на хранение.
– Верно, – согласился Николай. – Но тогда я вообще ничего не понимаю.
– Всё просто. Метки на монетах не оказалось. Но одна из них, или даже несколько, уникальна и знакома нашим врагам. То есть они не просто физически контактировали с монетой, но имеют чёткое представление о том, что искать. Массовая продукция, выходящая из станка на монетном дворе, достаточной уникальностью не обладает.
– Однако на первый взгляд все монеты совершенно обычные, – заметил Николай.
– Это так.
– Возможно, – предположил Николай, – какая-то из монет имеет историческое, культурное значение или с ней связано сентиментальное воспоминание. Быть может, её случайно бросили в фонтан и теперь хотят вернуть, а на ваш священный источник по большому счёту им наплевать.
– Не исключено. Хотя для нас это мало что меняет, поскольку наш противник явно не случайный человек, раз уж обладает магическими способностями. Но надо будет пробить этот вопрос.
– Исфаканец, это просто такое прозвище? – пустил Николай пробный шар. – Или вы и вправду устраиваете вечеринки в Иране?
– Имя, не прозвище. Он и на самом деле живёт в Персии, в пригороде Исфахана. У него роскошная вилла, куда съезжаются по особому приглашению.
– Но там же вокруг религиозные фанатики, режим аятолл, а тут вы со своими чудесами.
– За границами его владения, действительно, царит шариат. Но на самой вилле просто сосредоточие пороков и разврата. Это придаёт особую пикантность и остроту вечеринкам. Вроде купания нагишом в реке, полной пираний.
– Понятно. Никогда не думал, что пираний привлекает именно отсутствие одежды. А с другой стороны, господа любят наблюдать со слона за охотой аборигенов на тигра.
– Я смотрю, Лиза произвела на вас впечатление?
Айви сменила тему без малейшей паузы или изменения тона. Николай сперва растерялся, но потом мысленно махнул рукой. Чего ему скрывать?
– Я уже начал отвыкать от общества простых людей, – пояснил он. – А Лиза не выглядит такой уж аристократкой. Вроде вас, например, или графа. Или чудной вроде демона.
– Верно, – кивнула Айви. – У неё нет собственного источника силы, ей приходится работать, и, наверное, такое положение налагает определённый отпечаток на образ и стиль.
– Она действительно так молода или всё дело в магии? – осторожно спросил Николай, которого на самом деле интересовала не только и не столько Лиза.
Вопрос, однако, не вызвал у спутницы протеста или подозрения. В её мире, похоже, к этому относились проще.
– Если под молодостью иметь в виду формальный возраст, то её внешность не соответствует вашим представлениям или стандартам, если физическое состояние, то никакого обмана или наваждения. Мы вообще редко используем магию для создания иллюзии молодости или красоты.
– Правда? А почему?
– Во-первых, в нашем распоряжении достаточно средств, в том числе и магических, чтобы поддерживать естественные кондиции. А во‐вторых, в иллюзии нет особого смысла. Если молодость и красота только наваждение, то никакой радости это не приносит, а пользы от подделки куда меньше, чем от примитивной косметики. Нет, выглядеть можно сногсшибательно, но только выглядеть. Это всё равно что прислать заочно знакомому человеку чужую фотографию, выдав её за свою. Много ли в этом радости? Определённая польза, конечно, будет, если вы плетёте политическую интригу, занимаетесь шпионажем или чем-то подобным, но никак не для личного удовлетворения. А что до остального, то магия будет не только прикрывать изъяны и создавать нужные формы, подобно верхней одежде, но и все чувства, ощущения будут приглушены, словно покрытые толстым слоем ткани. Таким образом, обольщение, например, не принесёт в итоге удовольствия и тем более не принесёт любви. Потому и используют искушение лишь для того, чтобы подчинить своей воле.
