Всю дорогу продолжалась игра в молчанку, и зажатый между двумя громилами Николай помещённой в мешок головой пытался сообразить, где именно он прокололся и кто его взял – национальная безопасность, ФБР, ЦРУ или кто-то ещё? В принципе особой разницы не было, но следовало отвлечь чем-то мозг на первых порах, чтобы не сорваться в безумие паники, так что попытка припомнить различные устрашающие аббревиатуры вполне сделала дело. Он так ничего и не надумал, когда автомобиль остановился, его вытащили и повели по ступенькам сначала вверх, а потом вниз. Там посадили на стул и приковали наручниками к какой-то железной скобе. Судя по эху от шагов, он находился в небольшой комнате.
Так, прикованным и с мешком на голове, он просидел целый час, а может, больше – время в отсутствии ориентиров потеряло размерность. Но если тюремщики и рассчитывали его деморализовать страхом перед неизвестным будущим, то они просчитались. Разве что слабые позывы пописать доставляли некоторый дискомфорт. Но со времён бомжевания и ничегонеделания постоянное ожидание от жизни какой-нибудь пакости стало его привычным состоянием. Со стороны похитителей было бы гораздо умнее, если бы его сразу принялись избивать. Тогда Николай не получил бы времени подумать, сориентироваться. Но, видимо, к потенциальным террористам жителя страны церквей и медведей пока не причисляли, да и предъявить ему, кроме пистолета без лицензии и нелегального нахождения на территории США, было, в сущности, нечего. Правда, агенту иностранной разведки могут дать и пожизненное, если, конечно, докажут в суде этот факт. А ведь он сам дал им в руки улику, представляясь агентом. И то, что агент он липовый, приведёт лишь к одному следствию – его никто не станет обменивать. Одна надежда, что Айви не будет ждать, пока он отсидит пожизненный срок, и вытащит его из тюрьмы чуть раньше…
…Наконец, мешок сняли, и он увидел помещение, залитое светом множества ламп, небольшой стол, к которому его приковали, и несколько стульев вокруг. Напротив сидел человек в строгом сером костюме.
– Агент Вебер, – представился он. – У меня к вам несколько вопросов.
– Агент чего?
– Просто агент Вебер, – улыбнулся тот. – А мне как вас называть?
– Ник. Просто Ник.
– Это краткая форма от Николай?
– От вас ничего не скроешь.
– Ладно, шутник. Пока не пришёл мой напарник и не начал шуметь, я хотел бы дать тебе возможность рассказать обо всём в тишине и покое. Попытка вербовки нашего сотрудника – серьёзное преступление. Это, милый мой, шпионаж, и грозит за него электрический стул.
– Чёрта с два! В этом штате смертную казнь отменили пять лет назад.
– Следишь за такими вещими, верно? Тем не менее и пожизненного тебе вполне хватит. Ты же знаешь о наших тюрьмах, они лишь малость почище ваших, а в остальном… Короче, можешь облегчить свою участь сделкой со следствием, раскаянием, или как это у вас называется?
– Нечего особенно рассказывать, – пока было время подумать, Николай решил гнать пургу и тянуть время. – Этот ваш Купер под видом туриста посетил Россию. Ни на чём таком по линии безопасности его не поймали, зато он прокололся там на связях с несовершеннолетним. И его взяли за задницу.
– Что за бред?
Агент щёлкнул пальцем, и в комнату вошли двое. Зеркал в комнате не имелось, но за допросом могли наблюдать через видеокамеры, расположенные в углах.
– Агент Гамильтон, – представился второй, – а это Купер, вы с ним уже знакомы.
– Итак, что за бред вы несёте, товарищ? – вернулся к делу Вебер.
Слово «товарищ» он выделил тоном, полным сарказма.
– Ладно, – кивнул Николай. – Хорошо. Но ведь я могу доказать.
– Доказать что?
– Его контакт. – Он кивнул на Купера. – С нашими органами.
– Чушь! – воскликнул тот. – Кому ты лепишь?
Двух других его пьеса пока забавляла.
– А где та монета, которую я вернул вашему коллеге? – спросил Вебера Николай таким торжествующим и победоносным тоном, будто только что доказал теорему Ферма.
Гамильтон переглянулся с напарником, вышел и через минуту вернулся с прозрачным пакетиком, в котором лежала монета. На пластик была налеплена ядовито-жёлтого цвета этикетка с индексом и датой.
– Эта? – Агент помахал пакетиком перед носом Николая.
– Она самая. Вот с помощью неё Купер и давал знать будущей жертве, что вечером свободен.
– Какой ещё жертве? – покраснел от злости Купер.
– Невинной! – бросил Николай.
– Хватит паясничать! – рявкнул Вебер и хлопнул ладонью по столу.
– Тот мальчик так тепло отзывался о дяде, который заплатил за его поездку на море…
Купер ударил его ладонью.
– Прекратите, – сказал Куперу Вебер, но в голосе не слышалось ни малейшего порицания.
– Мне нужно отлить, – сказал Николай.
– Отливай в штаны, – посоветовал Гамильтон, прикуривая сигарету. – Выпускать мы тебя не собираемся. Чего зря терпеть-то?
– Курите в казённых учреждениях? – поинтересовался Николай.
– Болван, это конспиративная квартира.
Неожиданно одна из стен комнаты начала менять цвет от проступающего пятна. Сперва незаметно, потом всё сильнее, так что оба агента и даже туповатый Купер обратили на феномен внимание. Будь это не стена, а потолок, Николай решил бы, что этажом выше кого-то зарезали, а потом затопили квартиру. Впрочем, он никогда не видел просачивающуюся сквозь штукатурку кровь.
– Гамильтон, проверьте, что там такое, – попросил Вебер.
Тот вышел. Через пару секунд за дверью послышалась возня. Купер собрался было посмотреть, что происходит, но события переместились в допросную раньше. Кусок стены, набухший от розового вещества, отвалился, точно гигантский отрезанный ломоть, и рассыпался мокрой, без пыли, крошкой. Первым из дыры показался Лугвал. Агент Вебер вскочил и попытался сбежать, но здоровяк оборотень ногой припечатал открывающуюся дверь, затем пробежал по стенке и обрушился на агента сверху всей тушей. Вебер сдавленно хрюкнул и замолчал. Тем временем из дыры показались остальные шелки. Таран принялся колдовать над наручниками, а Гахарт припёр к стенке Купера и сжимал его горло.
– Этот мне нужен живым! – успел крикнуть Николай.
– Как скаж, командир, – прохрипел Гахарт и слегка ослабил хватку.
– Да мы вообще-то никого не собираемся убивать, – шепнул Таран на ухо Николаю. – Дай парням поразвлечься.
Лугвал вышел в дверь и вскоре, держа за ворот пиджака, приволок обмякшее тело агента Гамильтона.
– Живой, – сказал он, заметив испуг в глазах Николая.
– Как вы меня нашли? – спросил Николай. – Я даже не успел воспользоваться зажигалкой, когда меня скрутили.
– Пф. Ты – нет, – ответил Гахарт. – Зато чиркнул тот иджит, что засовывал её в пакет. Чист машинально, проверить, работает иль нет. Кста…
