– Порченые? – переспросила она.
– Те сумасшедшие, что пытаются покончить с природными силами как таковыми, искоренить магию или даже приблизить эсхатологическую развязку.
– Да, что-то припоминаю. Но у них, как правило, не хватало знаний, да и мастерства, чтобы выступить против кого-то из нас. Ведь обычно к подобным идеям приходят разного рода неучи, да ещё люди, обделённые талантом и воображением.
– Верно. Но, кто знает, не появился ли среди них наконец подлинный Разрушитель.
Граф замолчал. Выпил вина, проглотил маленький кусочек мягкого сыра, выставленного на стол в простой плетёной корзинке, как было и в случае с вином, без какой-либо фабричной упаковки, маркировки или лейбла. Айви тоже молчала, хотя к вину почти не притрагивалась, а Николай, не желая нарушать камерность, и вовсе держался тише воды и ниже травы.
– Говорят также об Ушедших, – продолжил мерно, точно колодезный ворот, поскрипывать граф. – Тех, что расстались с нашим миром, когда здесь было не столь уютно. Жестокие времена царили, когда устраивались настоящие охоты на наше племя, когда колдунов сжигали на кострах, а ведьм испытывали водой.
– Но ведь Ушедшие покинули нас! – возразила Айви. – Именно поэтому они так и называются. И последние три сотни лет о них ничего не было слышно.
– Но, моя дорогая Айви, мы ведь так и не знаем, куда они ушли и не оставил ли кто из них открытым обратный путь? И что мы знаем об их подлинных возможностях и тех возможностях, которые они могли приобрести на той стороне?
– Были бы какие-то пророчества, откровения, явились бы знаки, – произнесла Айви, впрочем, не слишком уверенно. – Как не бывает дыма без огня, так не может быть и огня без малейшего дыма. Мы бы учуяли.
– Некоторые чуют, моя дорогая Айви. Слухи и разговоры ведь не возникают вдруг. Чем они не дым, предвещающий пламень?
Девушка нахмурилась и некоторое время молчала. Прежде чем заговорить снова, она сделала маленький глоток вина.
– А что им, кем бы они ни были, даст осквернение источника? – спросила она. – Это лишь ослабит меня, но не прибавит силы кому-то другому. А я, если уж честно, не та фигура, которую важно вывести из игры, какой бы сложной та игра ни затевалась.
– Такой логики мы все и придерживались, – кивнул граф. – Но после вашего предыдущего визита я отправил следопыта к Мохнатому Валуну. Лучшего следопыта из доступных мне. Разумеется, он проявил максимальную осторожность, чтобы не вызвать своим интересом чужой. Он профессионал, и я ему доверяю всецело. Так вот. Сила камня не исчезла. Стала другой, трансформировалась, но не исчезла вовсе. Как такое возможно? Ответа мой следопыт не нашёл, не его специализация, а я, не имея возможности лично изучить артефакт, не могу сделать верное заключение. Но подумал, вдруг они, кем бы они ни являлись, научились подчинять опустошённые источники и как-то восстанавливать их силу?
– Нельзя превратить фонтан желаний в источник скорби, – возразила Айви. – Как нельзя заставить реки течь вспять.
– Мы не знаем доподлинно, моя дорогая Айви, что можно и чего нельзя, – проскрипел граф. – Не знаем, увы. Но быть может, как раз в этом и дело. Мёртвый источник и Ушедшие-на-ту-сторону, согласитесь, в этом есть что-то общее. А подобное, как известно, тянется к подобному. В любом случае им нужна какая-то жертва. Серьёзная жертва.
Беседа вновь прервалась. На этот раз граф покушал плотнее, прибавив к ломтику сыра кусочек хлеба, который он взял из прикрытой домотканой салфеткой корзинки и обмакнул в белый с зеленью соус. Айви, видимо, утолив информационный голод, тоже попробовала разнообразных сыров и хлебов, так что и Николай не стал изображать из себя скромника и присоединился к пиршеству. Вино оказалось превосходным, соус – в меру острым, а сыр с хлебом и того лучше. Выпив и закусив, Николай набрался наглости, достал сигарету и вопросительно взглянул на хозяина. Тот едва заметно кивнул, а потом словно из ниоткуда достал пепельницу и придвинул к гостю.
– Мы как-то говорили об азиатских колдунах, – рискнул вставить Николай, выпустив в сторону и вверх дым первой затяжки. – Вернее, о колдунах Дальнего Востока.
– Верно, – кивнула Айви. – Мой друг высказал предположение, что они могли предпринять попытку интегрировать нашу магию в свою, подобно тому как в современном мире интегрируются друг в друга культуры, языки и социально-экономические модели.
– Хм, – задумался граф и взглянул на Николая с несколько большим, нежели раньше, вниманием. – Нет, – сказал он спустя минуту. – Даже если проигнорировать полную несовместимость базовых принципов и законов, такая попытка неизбежно оказала бы воздействие на саму природу нашей магии, на ткань мироздания, оставив след на каждой амре и каждом диантане. Всё сообщество уже стояло бы на ушах, а я узнал бы об этом одним из первых. Нет, кто бы то ни был, он плоть от плоти нашего мира. Свой! Тот, кто способен вероломно использовать наши знания против нас же самих. Изгой! Предатель! Порченый, Ушедший или кто-то ещё, но – свой.
Граф, несколько распалённый собственным пафосом, успокоения ради сделал пару долгих глотков вина. Затем задумался, не забывая наблюдать за гостями поверх бокала. Они не решились возобновлять разговор первыми и, в свою очередь, отдали должное винным погребам графа.
– Вас, дорогая Айви, однако, волнует что-то ещё, – пришёл к заключению граф Эйхоф после некоторых раздумий.
– Корона Мерлина, – сказала она. – Что вы о ней знаете?
– Это мощный источник магии, – чуть помедлив, ответил граф. – Гораздо более мощный, нежели любой другой известный мне диантан. Настолько мощный, что не владеть, но хотя бы сдерживать его силу способны только трое самых опытных и сильных наших коллег. Причём все трое вместе. Именно из этой необходимости в своё время и возникла концепция Триумвирата. Любого из них по отдельности, попытайся он овладеть артефактом, тот сожжёт в пепел или уничтожит как-то ещё, что даёт нам некоторую гарантию против узурпации власти. – Тут граф позволил себе усмешку. – Именно поэтому я не думаю, что кто-то станет охотиться за короной Мерлина. Вы ведь это имели в виду, задавая вопрос, моя дорогая Айви?
Девушка кивнула.
– Если только этот кто-то не открыл таких тайн мироздания, которые делают его богом, – решил добавить граф после небольшой паузы. – Но тогда и охота за могущественным артефактом лишается всякого смысла. Бог не нуждается в инструментах.
– Согласна. Мой противник возжелал корону не взаправду, ему на самом деле нужен источник. Так что, думаю, она только повод. Тем не менее хотелось бы знать, что диантан собой представляет?
– Корону, – пожал плечами граф. – Вернее будет сказать, венец. Согласно легендам, Артур охотился за артефактами, связанными с Христом.
– Ну да, Грааль, копьё, что там ещё… – произнесла Айви.
– Венец не значился среди тех мифических артефактов, – неожиданно для самого себя вставил Николай.
– Верно, – одобрительно кивнул граф. – Среди трофеев Артура венец не значился. Но он входил в число наиболее почитаемых христианской церковью святынь. А Мирддин, которого мы больше знаем как Мерлина, имел широкий круг интересов и не ограничивал себя только лишь служением королю Артуру. Кстати, и сам венец принадлежал, возможно, ещё Трееохайру. А Христу его приписали позже.
