– Ничего себе! – воскликнул Николай, дойдя до изучения, казалось бы, обычных боеприпасов. – Какая красота! Специальный заказ для спецназа? Какой-нибудь титановый сплав?
– Это серебряные пули, – сказала Айви.
– Ага. Стало быть, мы собираемся сражаться против вампиров, – буркнул Николай.
Как это ни странно, подобное заключение не вызвало у него беспокойства или даже привычного материалистического протеста. Вампиры, так же как зомби, в его системе координат стояли особняком от борьбы материального и рационального со сверхъестественным и божественным. Они были скорее продуктом Голливуда и комиксов, и в таком качестве не представляли загадки и не пугали.
– Не знаю, – ответила Айви. – Я вообще не имею представления, кто может напасть на нас. Возможно, будут и вампиры, и оборотни какие-нибудь. Мастер по моему заказу немного усовершенствовал пули. Тут не простое серебро. Ему удалось с помощью магии закупорить в сплаве некоторые его нестабильные изотопы. Такой состав должен рвать магические сущности в клочья. По крайней мере теоретические расчёты это подтверждают, а до испытаний пока не доходило.
– Теперь-то я спокоен, – не без сарказма произнёс Николай. – Нежить? Большое дело! Подайте её сюда! – Он вздохнул. – Но если серьёзно, что мы делаем дальше?
– Для начала мне просто нужно позвонить.
Позвонить оказалось не так уж и просто. Они долго петляли по небольшому городку, и Николай никак не мог понять, что, собственно, девушка высматривает, как вдруг она просияла и показала на будку телефона-автомата.
– Вот то, что нужно.
– Теперь-то я знаю, кто в наше время пользуется таксофонами, – буркнул Николай. – А я всё гадал, зачем в городах до сих пор держат этакий анахронизм?
– Всё верно, их для этого и оставили. Пришлось подмазать кое-кого в телефонной компании.
– Подмазать? То есть…
Она рассмеялась.
– Я пошутила. На самом деле есть и другие, кто нуждается в анонимных звонках, или, как мы, по ряду причин не может использовать мобильную связь.
– Ну да, – кивнул он. – Ещё есть посетители Министерства магии и парни, которым нужно срочно удрать из Матрицы.
Айви дважды проехала мимо будки, наблюдая за окрестностями, потом припарковала фургон и, оставив в нём Николая, направилась к телефону одна. Она набирала телефонные номера несколько раз, и всё неудачно. По крайней мере разговор быстро заканчивался. Наконец ей, видимо, повезло, и на другом конце провода оказался тот, кто нужен. Девушка долго что-то объясняла или убеждала, а быть может, и уговаривала. И вернулась в машину не совсем довольная.
– Он будет занят ещё некоторое время. И освободится не раньше чем завтра. Это плохо.
– А кто он вообще такой?
– Граф Эйхоф, – сказала Айви.
– Что, настоящий граф? И чем он нам сможет помочь? Он тоже чародей, как вы?
– Вы задаёте слишком много вопросов. Да, он настоящий граф. Его предок – один из немногих, увлечённых ещё в детстве в крестовый поход Хамельнским пастухом и сумевших вернуться обратно живым. Какая-то встреча или откровение, полученное в пути, заставили первого Эйхофа стать собирателем рукописей, документов, книг. И это увлечение, а быть может, обет, передавалось из поколения в поколение. Нынешний граф продолжает дело. В наших кругах он имеет самую обширную библиотеку, которая нам и нужна.
– И как широки они, эти круги?
Айви промолчала.
– Вы почти ничего не рассказываете мне о своём мире, – решился он поднажать. – Храните тайну от непосвящённых?
– Отчасти, – ответила Айви без особой охоты. – Но по большому счёту и нечего рассказывать.
– Нечего?
– Нет никакой волшебной страны, в какую можно попасть через дверцу в шкафу, если вы это имеете в виду. Мы, люди и существа, способные к магии, живём среди обычных людей. У нас нет ни своего закрытого мира, ни даже мирка вроде какого-нибудь анклава или заповедника, где мы могли бы спустить пар и развлечься. Мы делим этот мир с вами и наравне с вами владеем недвижимостью – обычными домами или апартаментами. Редко у кого имеются замки или, например, ранчо, где можно отгородиться от мира.
* * *
Они попали в засаду на выезде из города. Вроде бы ничего не предвещало опасности, но Айви вдруг напряглась.
– Слишком пусто, – сказала она с тревогой. – На этой трассе и в это время обычно полно машин.
Она выжала газ, и фургон начал набирать скорость. Вскоре цифровой индикатор перевалил за сотню. А дорога-то была не ахти. Так что их всё время потряхивало.
– Вон тот лесок впереди особенно подозрителен. – Айви легонько качнула рулём и перевела машину на полосу встречного движения. – Примыкает вплотную к дороге, ничего не видно. Если бы я устраивала засаду, то именно там.
Интуиция её не подвела. Что-то похожее на молнию, но не столь быстрое и ослепительное, пролетело параллельно асфальту и ударило в двигатель, отчего тот практически сразу заглох. Айви успела выжать сцепление и перекинуть рычаг на нейтральную передачу. Фургон продолжил катиться по инерции в почти полной тишине, лишь поскрипывая рессорами и шурша шинами. Впрочем, и относительная тишина продолжалась недолго. Позади раздался громкий треск двухтактных моторов, многоголосый рёв пропитых глоток, залихватский свист. Заглянув в зеркало, Николай увидел, что из леска на трассу выбирается целая эскадра длинных хромированных мотоциклов и (а иначе про такие агрегаты не скажешь) ложится на курс преследования. Оседлавшие монстров байкеры в коже и в очках, без касок, но в допотопных кожаных или даже танкистских шлемах кричали что-то, размахивая оружием – револьверами и дробовиками.
– Отгоните их, – тоном, не терпящим возражений, велела Айви. – А я попытаюсь запустить двигатель. И вот что, – добавила она, чуть подумав. – Они пришли за нашими жизнями скорее всего, так что валите тварей без сожаления.
Николаю стало не по себе. И не столько от близкой опасности – её он толком пока не почувствовал, не распробовал, а от мысли, что придётся стрелять в живых людей, которые не сделали ему пока что ничего плохого. Может, Айви вообще ошиблась, и эти байкеры просто катаются на пустынной дороге? Где же им ещё кататься? Не то чтобы он считал подобное племя добродушными интеллигентными людьми, но одежда, сленг и стиль жизни – ещё не причина для расстрела. Он, Грачевский, и сам далеко не праведник в этом смысле. Правда, в руках байкеров не бутылки из-под портвейна и не пивные банки, а стволы. Но оружие вполне может оказаться бутафорским или травматическим, или носимым ради форса. И только когда раздались первые выстрелы, он понял, что случайности никакой нет, что эти уроды пришли именно за ними, и отстреливаться, так или иначе, придётся.
– Так или иначе… – пробормотал он вслух.
– Что? – переспросила Айви.
– Нет, ничего.
Ни так, ни иначе у него не получалось. Потому что понимание опасности вовсе не означало, что он готов выбраться на крышу или высунуться в окно до пояса. Как раз напротив, страх из предчувствия стал реальным, а моральный барьер благополучно рухнул.
