Маринка явилась в одиннадцатом часу, усталая и недовольная. Завхоз Юрий – старый зануда, никуда не отпускает и ничего не разрешает, Сергей – скучный и непродвинутый, Тимур – вообще балбес, хотя и веселый, прикольно анекдоты рассказывает.
– Но самый ужас – это ходить по улицам в нашем зашкварном прикиде, – говорила подруга. – Все пялятся, как в цирке, особенно девки. Они же видят, что у меня волосы сделаны, как надо, стрижка свежая, прокрашено все по модели, а прикид – полный отстой. Парни и то приличнее выглядели, им выдали «поло», правда, Юрий сказал, что в семидесятые годы они назывались «бобочка», прикинь! Уму непостижимо! Сортиров нигде не было, мобильников не было, интернета не было, а рубашки «поло» уже были. Ну, не «Ла Коста», конечно, но все равно, зашкварность не так в глаза бросается.
– Почему ты называешь Сергея скучным? – спросила Наташа.
Ей хотелось еще поговорить про этого мальчика, но Маринка только отмахнулась:
– Да ну его! Нашла кем интересоваться! Я тебе что велела? Я тебе велела заняться психологом или переводчиком, а ты что делаешь? Дома сидишь?
– Мы с Артемом кино смотрели.
– Кино они смотрели, – пробурчала Маринка. – Вот так и просмотришь свое заплесневелое кино до самой старости. А кто за тебя будет жизнь устраивать?
Пришла Надежда Павловна, закрывшая в десять вечера буфет и перемывшая всю посуду.
– Что-то вы сегодня долго, – заметила Наташа. – Вчера вы раньше пришли.
– Так совещание же было, пришлось еще наверх сбегать, принять участие. Обсуждали, кого из вас оставить, а кого выгнать.
Заметив горячий интерес на лицах девушек, повар-буфетчица тут же замахала руками:
– Ничего не спрашивайте! Хозяин сказал, что сам все объявит завтра в девять утра. И нам наказал молчать.
Наташа приняла это как должное, а Маринка, конечно, сразу же прицепилась.
– Но почему молчать, Надежда Павловна?! Какая разница, узнаем мы сегодня вечером или завтра утром? Что изменится-то? Ну скажите, пожалуйста, а то мы умрем от неопределенности, – ныла она. – Ну что вам стоит?
Но Надежда Павловна стояла как скала.
– Хозяин сказал, что выслушал наши мнения, и будет еще думать до утра, а утром скажет, что решил.
– Ну вы хотя бы расскажите, какие там мнения были, – умоляла Маринка.
– Не велено.
Потом позвонила Галина Александровна и спросила, нет ли у них Марины, а когда подопечная взяла трубку, то получила команду: «Немедленно домой!»
Маринка, по самую макушку погрузившаяся в роль «умолять и ныть», продолжала по инерции делать то же самое и в разговоре с куратором.
– Ну почему, Галина Александровна? Ну можно я еще немножко побуду?
– Это неприлично, – отрезала профессор. – После двадцати двух часов неприлично даже звонить по телефону, не то что в гостях сидеть. Находиться в гостях допоздна допустимо только в тех случаях, когда тебя пригласили, а если ты пришла без приглашения, то будь любезна оставить хозяев в покое и дать им отдохнуть. Надежда Павловна только что пришла с работы, она на ногах с шести утра, имей же совесть.
– А может, меня как раз и пригласили! – нахально заявила Маринка. – Откуда вы знаете, что меня не приглашали?
– Марина, – профессор устало вздохнула, – не имей привычки врать на каждом шагу. Со мной эти номера не проходят, я слишком хорошо знаю молодежь твоего возраста и твоего склада ума. День был длинным и напряженным, все нуждаются в отдыхе, и Надежда Павловна, и я. Тебе следует проявить уважение к нашему возрасту.
– Если вы такая старая, что вам трудно работать, зачем же вы нанимались в этот проект? – ляпнула Маринка.
Наташа сгорала от стыда и стояла рядом ни жива ни мертва. Прежний обладатель этого телефонного аппарата, вероятно, был искусным инженером-радиотехником и ухитрился вставить в старую модель мощнейший динамик, позволяющий тому, кто стоит рядом, слышать все, что говорил абонент. Ну что Маринка несет? Совсем ничего не соображает, что ли?
– Я не нанималась, – сухим и ровным тоном ответила Галина Александровна. – Меня нашли и пригласили. Если тебе интересно обсудить данный вопрос, то имеет смысл все-таки прийти домой. Заодно и спать ляжешь.
Маринка надулась, посидела еще несколько минут и ушла к себе.
Утром объявили результаты. Маринка нервничала и кусала губы от напряжения, но услышав, что ее оставляют, а Оксану – нет, не сдержалась и торжествующе улыбнулась.
– Ну, всё, – прошептала она Наташе, – дело в шляпе! Оксану выперли, а представь, что могло получиться, если бы ее оставили, а Цветика – нет? Сейчас-то она вроде как с ним, а без него начнет активность разворачивать и все карты мне спутает. Хорошо, что ее не будет!
– А Евдокия? – тоже шепотом спросила Наташа. – Ты ее не боишься?
– Эту мышь-то? – Нос Маринки презрительно сморщился. – Вот еще!
Девушка была непоколебимо убеждена в том, что является самой неотразимой из трех оставшихся участниц женского пола и соответственно, ее шансы на покорение сердца Ричарда Уайли, переводчика, затворника и богача, неизмеримо выше, чем у всех других. Утолив голод, вызванный отсутствием возможности пользоваться интернетом и мобильником, она теперь повисла на ушах Наташи. «Скорей бы долететь, – тоскливо думала Наташа, – Маринка снова уткнется в гаджеты и отстанет от меня со своими планами. А дома я надену наушники, буду слушать песни и мечтать…»
* * *
Сергей уезжал поездом, Артему выдали билет на самолет, но время отправления у обоих было около шести вечера, поэтому в город Назар Захарович вез их вместе.
– Счастливо, ребятки, берегите себя, ждем вас через месяц. Не забудьте сообщить заранее, если передумаете приезжать, мы билеты аннулируем, – напутствовал их Бычков.
Они помахали рукой вслед удаляющейся машине. Назар Захарович высадил их возле вокзала, откуда Артем мог добраться до аэропорта на электричке за 10 минут. Молодые люди посмотрели расписание и отправились на платформу, с которой пойдет электропоезд в нужном направлении.
– Зря ты отказался ехать прямо в аэропорт, – заметил Сергей. – Придется теперь в поезде трястись, а так на машине домчался бы с ветерком, как белый человек.
– Риски нужно минимизировать, – усмехнулся в ответ Артем. – Ты же с финансами работал, должен понимать. От вокзала до аэропорта дорога сложная, через центр, там улицы узкие и всюду одностороннее движение, то есть любая авария – и ты встаешь намертво и на неопределенный срок. Электричкой куда надежнее.
– Да какие пробки могут быть в воскресенье? – удивился Сергей.
– Все случается именно тогда, когда оно не может случиться. А самолет ждать не будет. Плохо только, что тебе тут одному придется куковать до поезда, мне же нужно на регистрацию успеть, так что я через… – он посмотрел на часы, – через семь минут уеду, а тебе еще долго ждать.
