Сверкающее чудовище висело над долиной, словно ожидая, что люди позовут его. Но его ожидания были обмануты: люди приходили в себя, с ужасом осознавая, что с ними произошло и что могло бы произойти. Очевидно поняв, что его ожидания напрасны, оно вдруг снялось с места и поплыло в сторону плоскогорья. Люди завороженно наблюдали, как оно, продолжая клубиться, сыпать искрами и выпускать огненные стрелы, повисло над ним, озарив его своими лучами, отчего края плоскогорья вспыхнули расплавленным золотом. И в это мгновение люди вновь содрогнулись, ибо до них опять долетели ужасающие звуки. Но на этот раз они доносились не из их сознания, а из совершенно определенного места – со стороны плоскогорья и даже, как им казалось, откуда-то с его вершины. Они услышали нечто, очень похожее на многие сотни, а может быть, и тысячи отчаянных и исступленных человеческих криков, наполненных ужасом и невыносимыми страданиями, мольбой о смерти, как об избавлении от них. Эти крики то сливались в общий хор, то начинали звучать отчетливым многоголосьем, и казалось, что их даже можно пересчитать. Они неслись над долиной, разливаясь до самых ее границ, отзываясь дьявольским эхом в вершинах гор. Люди не могли поверить в то, что это были голоса тех, кто находился сейчас там, и легко верили тому, что это – новое наваждение: уж очень большим было расстояние. Но отчетливость голосов, их выразительность и ужасающие интонации потрясали сознание до самых глубин.
Постояв некоторое время, словно задумавшись, над плоскогорьем, сияющий кошмар стал плавно опускаться вниз, пока не коснулся его. При этом все его проявления слились в одно нестерпимое сияние, больно ударившее по глазам и, казалось, добела раскалившее гигантские каменные стены до самого подножия. А жуткие звуки, несущиеся оттуда, стали заметно глуше и через некоторое время смолкли совсем. Сияние же, на которое теперь совсем невозможно было смотреть, продолжало восседать на вершине плоскогорья, словно торжествуя победу, одержанную над всем миром.
Сколько времени продолжалось это невообразимое зрелище, определить было невозможно, так как невозможно было понять, день сейчас или ночь, сменили ли они друг друга и сколько раз. Однако в какой-то момент сияние начало меркнуть. Затем в нем стали проступать все его прежние проявления, и наконец клубящееся облако немыслимого света поднялось к небу и не спеша поплыло обратно – туда, откуда появилось. Оно больше не стреляло лучами и не сыпало искрами и выглядело вполне удовлетворенным исполненной миссией. Провожая его глазами, воины вздохнули с облегчением. Но оно вдруг остановилось, и в их ушах явственно зазвучал вкрадчивый шепот, пронизав смертным холодом их души: «Йог-Сот-Тот!..» Ужас вновь обуял людей, и они опять зажали уши, сильно сдавив руками головы. Но больше ничего не произошло, а зловещее облако продолжило свой неспешный путь по небу. Шепот же прозвучал, словно грозное напоминание о себе и обещание когда-нибудь вернуться.
Когда воины пришли в себя, ужасное облако уже скрылось за южными вершинами гор, а из-за восточных опасливо выглянуло словно прятавшееся за ними и выжидавшее безопасного момента рассветное солнце. Люди были глубоко потрясены увиденным и услышанным, а также тем, что, по их догадкам, могло произойти с теми, кто поднялся на плоскогорье. Им было совершенно ясно, что этот летающий кошмар вызвали темные воины, что именно за этим они и шли сюда. Очевидно, они почитали это невероятное явление как божество, а пленных захватывали для того, чтобы принести ему в жертву. Но неужели они сами при этом могли остаться в живых? И чем вообще был этот сгусток огня? Ведь он никак не мог быть живым существом. Однако он вел себя именно как живое существо! Лишь немногих из каинов посещали эти мысли. Большинство из них были смятенны и подавлены: ведь то, что они увидели, не могло быть ничем, кроме кошмарного сна, этого просто не могло быть на самом деле. И понадобилось еще длительное время, чтобы они пришли в себя. Все происшедшее было столь невозможным, непостижимым и чудовищным, что люди скоро перестали о нем задумываться, чтобы не ранить себя изнутри.
Весь день и всю ночь каины простояли лагерем у входа в ущелье. Вокруг воцарилась удивительная тишина, и было похоже, что она с начала времен не нарушалась здесь ни топотом тысяч ног, ни холодящими кровь воплями тысяч голосов, ни громовыми раскатами демонических заклинаний. Ничто больше не нарушало первозданного покоя этого таинственного места. И Каин решил, что пора возвращаться. Но чутье опытного воина подсказывало ему, что такое странное место нельзя было оставлять без присмотра. Поэтому он, объявив об отправлении в обратный путь, бросил среди воинов клич, призывая добровольцев остаться здесь на один месяц во имя спокойствия всего народа. По истечении же месяца он обещал прислать им смену, чтобы впредь здесь всегда находился дозорный отряд. На его призыв откликнулись многие, он же отобрал пятьдесят человек из наиболее боеспособных, сочтя первое дежурство самым опасным и ответственным. В течение двух недель все войско строило укрепленную заставу для удобного и сколь возможно безопасного дежурства. Закончив работы, измученные длительным и трудным походом воины наконец отправились домой.
Вернувшихся встречали как истинных героев. И как бы ни была велика скорбь по погибшим, радость победы лилась широкими и бурными потоками по всем землям. Жители хотели удивить вернувшихся тем, что покинувшие их повсеместно чужаки открыли им перед этим свой истинный облик. Однако сами, услышав рассказы о приключениях в загадочной долине, были безмерно удивлены и не на шутку встревожены тем, какие невиданные ужасы происходят совсем рядом. Но то, что на протяжении нескольких веков среди них жили столь невероятные существа, да еще сделали для них столько доброго и полезного, было не менее удивительным. И никто больше не сомневался в том, что эти существа были богами. Ибо кто же еще мог иметь такой необычный и непохожий на людской облик. И при этом быть такими добрыми и простыми при всех своих мудрости и могуществе, что даже не пренебрегли жизнью среди людей. К тому же они были еще и удивительно скромными, ибо до последнего момента не представали перед людьми в своем истинном облике. Без сомнения, они не хотели вызвать у людей стремление поклоняться им. И люди по совету старейшин решили, в знак уважения к этой их скромности, не строить в их честь алтарей и храмов, а также – не изображать их каким-либо образом, чтобы сохранить память о них лишь в своих душах. Каин же, единодушно признанный лучшим из лучших, был всенародно избран верховным правителем. И люди, вспомнив, как назвали войско, победившее под его началом могучего врага, с гордостью стали называть себя народом Каина, а немного позже – и просто каинами. Это имя очень понравилось всем и быстро распространилось по их обширным владениям.
Воины, несшие службу на заставе в долине Йог-Сот-Тота, как они сами ее назвали, зорко и неусыпно наблюдали за всем происходящим вокруг, особенно – в окрестностях плоскогорья. Каждое новолуние свежий отряд добровольцев приходил на смену половины гарнизона. Стоять в дозоре на этой заставе считалось почетной миссией, и многие из отстоявших здесь свое дежурство приходили сюда вновь. Однако ничто больше не нарушало многовекового покоя этого мрачного места. Никакие происшествия не разнообразили спокойной жизни обитателей заставы. Даже немногочисленные животные, обитавшие здесь, попадались на глаза столь редко, что были истинным развлечением. Горцы иногда навещали дозорных, но из-за большой отдаленности их поселений случалось это очень редко. Мало-помалу служба эта стала привычной и приобрела характер скорее традиции, чем необходимости. Однако воины ни на мгновение не забывали о своем долге перед народом и несли службу с большим усердием, будучи все время начеку и готовые к любым неожиданностям.
