Оля снова наморщила лобик, потея от усилий.
— Да вроде нет. Ну, предметы какие-то на полу валялись. С тумбочки, кажется, упали. А больше ничего. Ну, так больная могла сама их нечаянно спихнуть, когда… Ну, вы понимаете.
— Ладно. Вы сказали, что сразу же побежали за аппаратурой и препаратами, — напомнил девушке Максим.
— Да.
— Этот тип в капюшоне еще был в коридоре?
— Нет.
— Может, вы слышали звук отъезжающего лифта?
— Нет. Да мне и не до того было, — укоризненно заметила Оля, и на этот раз Максим ей поверил. Но Оля все же наморщила лоб и усиленно пыхтела, стараясь вспомнить. — Вроде я слышала лифт, потому потом и решила, что тот мужчина к лифтам шел, а не просто так по отделению прогуливался.
— Хорошо. Теперь я хочу поговорить с вашим Павлом Генриховичем.
— А его нет. Он в отпуске. Как раз позавчера ушел, — с облегчением сообщила Оля. — Вернется только двадцать второго.
— А какую причину смерти указали в заключении? — спросил напоследок Максим, отпуская наконец-то Олин локоть.
— Я не знаю. Заключение писали без меня, но думаю, ишемическая болезнь сердца. У пожилых это часто случается.
— А сами что думаете?
Оля смущенно молчала, глядя себе под ноги, потом неохотно выдавила:
— Мне показалось, ее что-то напугало. Так сильно, что сердце не выдержало. Лицо у нее было такое, — пояснила она. — Но это все равно из-за больного сердца, — не преминула добавить медсестра.
Еще бы, с такими эскулапами. Девицу он наконец отпустил, всучив ей на прощание визитку с напутствием, если что вспомнит, пусть обязательно позвонит. А заодно присовокупил пять тысяч, чтобы простимулировать ее к действию.
Больше в больнице беседовать было не с кем. Вот если бы бабушке делали вскрытие… А так…
И каков был результат посещения больницы? — сам себя спросил Максим, садясь в машину. С бабушкиной смертью что-то нечисто. Правда, совершенно непонятно что.
Кому могла настолько помешать бабуля, что за ней ночью пришли в больницу, да еще напугали до смерти? Точнее, что могло понадобиться от нее, что такого она могла знать?
Реально о каких-то семейных драгоценностях, как намекал майор? Но если бы они были, бабушка наверняка рассказала бы о них маме.
Максим хлопнул ладонью по торпеде. Так же подумали и убийцы и явились к родителям с тем же вопросом, где спрятаны сокровища. А майор, кажется, не дурак, или он просто запрограммировал Максима на определенную версию?
Нет. Это чепуха. Майор о бабушкиной смерти ничего не знает, никуда он Максима не направлял. И вообще, вряд ли захочет, чтобы Максим лез в расследование и путался у оперов под ногами.
Да, но если ценности были, почему о них не сказали Максиму, Маше? У них в семье не было тайн друг от друга. Да, возможно, когда они были маленькие или недостаточно зрелые, говорить не стоило, но сейчас-то он вполне себе взрослый ответственный человек. А может, не хотели, чтобы он проболтался Аньке? Не доверяли ей? Но тогда должны были хотя бы Маше сказать. Уж Валерия в ненадежности обвинить было сложно, да и родителям он нравился. Что ж, Маша приезжает сегодня, вот они и поговорят.
Так что же ему делать сейчас? Максим взглянул на часы. Надо бы заехать в банкетный зал, внести предоплату за поминки и проверить меню. А там видно будет.
— Станислав Дмитриевич, по ключам. Комплекты ключей кроме самих Пановых имелись у их сына, домработницы и матери Пановой, которая умерла недели за две до убийства. Домработница ключи не теряла. Теряла хозяйка месяца четыре назад. После этого сменили один из замков, тот, что попроще, тот, который внутри двери крабом на четыре стороны расходится, менять не стали, проще было дверь сменить, к тому же у них сигнализация, — подробно докладывал Никита.
— Отлично, — похвалил майор. — Надо выяснить, где сейчас находятся ключи супругов Пановых и комплект бабушки. Где он был, когда она попала в больницу, и куда делся потом. Что с ключами Панова-младшего?
— Пока не знаю, еще не звонил ему.
— Поторопитесь, а то мы и к Новому году с этим делом не закончим. Что еще?
— По поводу Пановой, я был у нее на работе. По словам сотрудников редакции, врагов у нее не было, завистники были, но мелкие. Программа была посвящена творчеству звезд нашей культуры, в основном ориентирована на классику. Ничего обидного в этих передачах для их героев не было, скорее наоборот. Со многими Арина Панова дружила и вне эфира. Ее общественный статус это позволял. Никаких скандалов или любовных шлейфов за ней не тянулось. С подругами ее пока еще не встречался, но на сегодня назначил несколько встреч, — с ноткой неудовольствия сообщил Никита.
— А что вы такой кислый, дамы неприятные?
— Очень уж важные, такие занятые — не подойди, — обиженно пояснил опер.
— Ясно. Давайте-ка я сам с ними побеседую. А вы займитесь осмотром чердака и криминалиста с собой возьмите. Только не Марту Львовну, она по чердакам лазать не захочет, пока там труп не появится.
— Есть, — повеселел Никита.
— Идем дальше. Что с коллегами Панова? — сдержал неуместную улыбку майор.
— Тут вообще глухо. Там такие моржи! Что им Следственный комитет, за неделю на прием запишись и еще полдня в приемной отсиди, — вяло отрапортовал Денис. — Только вот с секретаршей и смог поговорить, да еще с одним мужиком, давний друг Панова, он в судоходной компании работает, тоже шишка. Но встретиться не отказался.
— Как на него вышли?
— Через секретаршу.
— Хорошо, Денис. Дальше.
— На работе у Панова тишь да гладь. Неприятностей сейчас у компании нет, есть рабочие трудности, которые она преодолевает в рабочем режиме. В среде руководства и акционеров тоже все мирно. Личностных конфликтов у Панова ни с кем не было, даже с подчиненными.
— А вот это ты молодец, что не только о сильных мира сего расспросил, — одобрил Дениса майор, и тот аж засветился от гордости. Авдеев подчиненных хвалил нечасто и исключительно за дело, а потому похвала его была особенно приятна. — Итак, что с подчиненными?
— Конфликтов с подчиненными у Панова не было. Во всяком случае, в последнее время.
— Подробнее.
— Некоторое время назад у них в фирме работал некий Цаплин Иван Александрович, по словам секретарши, очень амбициозный человек. Работал он начальником какого-то департамента, она говорила, и я записал. Ну, вот и случилось так, что Панов его несколько раз на искажении каких-то данных поймал. Тот, чтобы продвинуться, какие-то данные подтасовывал, Панов его на этом подловил и выпер из компании с очень нехорошими рекомендациями. Тот скандалил, пытался скомпрометировать самого Панова, но, естественно, безуспешно. Панов ему был не по зубам, в общем, вылетел из компании, и все. На этом история закончилась.
