Глава 16
10 июня 2018 г. Санкт-Петербург
— Полиночка, вам сегодня не к метро? Нет? Ну, тогда до свидания, до понедельника, — перехватывая поудобнее авоськи, попрощались с ней Антонина Ивановна и Инна Яковлевна, и, о чем-то увлеченно переговариваясь, обе матроны двинулись в сторону остановки, а Полина, оставшись одна, грустно огляделась по сторонам.
Сегодня суббота, а ей, как, впрочем, и всегда, из всех развлечений остаются лишь магазин и аптека. А как бы ей хотелось весело провести вечер или пережить какое-нибудь приключение! Желательно, конечно, романтическое, но подойдет и любое другое. Лишь бы не эта рутинная тоска. Полина тяжело и протяжно вздохнула и печально побрела домой. К маме.
Глаза у Полины заволокло наворачивающимися слезами. Очертания окрестностей стали расплываться, и от этого бесформенного, расплывающегося пейзажа вдруг отделилась человеческая фигура в темном и направилась к Полине.
Девушка усиленно заморгала, пытаясь разглядеть, кто бы это мог быть. К Полине приближался потомок Аглаи Игоревны Болотниковой, как бишь его там? Михаил, кажется?
— Добрый вечер, девушка. Вы меня, наверное, помните. Я заходил сегодня по поводу своей бабушки и подаренных ею книг, — напомнил мужчина.
Теперь Полина его не испугалась. Во-первых, он, кажется, не собирался отбирать у библиотеки подаренные ей книги, а во-вторых, Полине сейчас было не до книг.
— Да, помню, — коротко и не очень любезно отозвалась Полина, поглощенная собственными страданиями.
— Вы не могли бы уделить мне несколько минут? — глядя на какую-то растерянную и несколько нервную библиотекаршу, спросил Максим. — Я вас надолго не задержу.
Больше всего Полине хотелось сказать, что она не может, но наследник был очень вежлив, а она слишком слабохарактерна, вот так вот взять и отказать человеку в лоб в пустячной просьбе у нее не получалось. А потому она обреченно кивнула.
— Конечно. Слушаю вас.
— Может, присядем? — Разговаривать, стоя на крыльце, о вещах, которые Максим еще ни с кем толком не обсуждал, было неловко. Он вообще не понимал, с чего ему вдруг пришло в голову поделиться своей трагедией с посторонней девицей, не отличающейся излишней теплотой, не склонной к проявлению обычных бабских эмоций, да и вообще, мало располагающей. Да и смысл подобных откровений был, честно говоря, сомнителен. Что он надеялся услышать от нее: что одна из сотрудниц библиотеки была бабушкиной внебрачной дочерью, которую она бросила в младенчестве на пороге детского дома, а на смертном одре вдруг вспомнила о ней и, чтобы замолить грехи юности, решила осчастливить десятком подаренных библиотеке книг? Бред. Но на разговор Максима тянуло, и он решил не сопротивляться зову сердца. В конце концов, он эту библиотекаршу никогда в жизни больше не увидит, а с такими людьми откровенность иногда дается легче. А еще ему страшно хотелось излить душу хоть кому-то, признаваться себе в подобной слабости было стыдно, но дела обстояли именно так. И Максим, настроившийся излить ее именно стальной библиотекарше, повлек ее к машине.
Наверное, в обычном состоянии души Полина не позволила бы малознакомому мужчине усадить себя в машину, кто знает, может, он маньяк, сколько случаев по городу! Но сегодня она была невероятно подавлена, и мозговая деятельность ее тоже была подавлена. Копившиеся месяцами разочарование, обида, горечь и неудовлетворенность вдруг неожиданно выплеснулись наружу, и Полина никак не могла обрести прежнее душевное спокойствие, пусть вялое, апатичное, но все же спокойствие. А потому, полностью поглощенная внутренними переживаниями, она послушно села куда посадили.
Время шло, потомок Болотниковой молчал, молчал так упорно, что даже Полина очнулась и вопросительно взглянула на него.
Они сидели в машине, и стальная библиотекарша никак не желала помочь Максиму начать откровенный разговор. Сидела как истукан и смотрела в лобовое стекло. Ужас! От такого нечеловеческого бесчувствия у Максима язык к небу прилип. Надо сказать, впервые в жизни. И неизвестно, чем бы закончились их посиделки, если бы она не потеряла терпение и не взглянула на него требовательным, холодным взглядом.
— Простите, — очнулся Максим, прокашлялся и приступил к рассказу. — Дело в том, что когда бабушка умерла, я был в отъезде, ее смерть стала для нас полной неожиданностью. Она была в хорошей форме, легла в больницу просто на обследование и вдруг… умерла. Я успел только на похороны. А спустя две недели были убиты мои родители. Это произошло всего несколько дней назад.
При этом известии лицо библиотекарши дрогнуло, она будто очнулась от ледяного сна. Лицо потеплело, глаза ожили, и перед Максимом словно предстал другой человек, ему сразу стало легче рассказывать.
— У полиции нет сколько-нибудь состоятельных версий, а майор, который ведет дело, настойчиво советовал мне вспомнить о странностях, случившихся в нашей семье за последнее время. Признаться, смерть бабушки и ее эксцентричный подарок если и нельзя назвать странностями, то что-то необычное в них есть.
Полине очень хотелось сказать ему что-нибудь утешительное, но ничего умного ей в голову не приходило, а потому она продолжала молчать, сочувственно глядя на собеседника.
Максим подождал каких-нибудь комментариев, но библиотекарша продолжала молчать как заговоренная, и ему на ум невольно пришла дурацкая шутка. Что такая молчаливая особа могла бы стать идеальной женой. Что ты ни выкидываешь, она смотрит на тебя чуть прохладным, спокойным взглядом, и все. Не ночевал дома? Тишина, никаких скандалов, допросов и упреков. Напился в клубе — опять все спокойно. Обнаружила следы помады на твоем воротничке — слегка приподнятая бровь. Идеальная жена. Он вздохнул.
— Полина, я не ошибаюсь, вас ведь Полина зовут?
— Да.
— Полина, вы точно не знаете, почему бабушка решила книги завещать именно вашей библиотеке? Может, какое-то письмо прилагалось к книгам, или родители что-то объяснили, когда их привезли? Они сами их привезли?
— Да. Они сами привезли книги, — заговорила наконец Полина. — Мы очень удивились. Нам редко что-то стоящее дарят, обычно предлагают бесплатно забрать старые ненужные книги, потому что их девать некуда, и желательно самовывозом, как будто у нас есть транспорт! А тут совершенно необычный случай. Но никакого письма нам не показывали. Просто сказали, что дарят книги нашей библиотеке по завещанию. Быстренько подписали акт и уехали. Это все. — Она на секунду задумалась и все же добавила: — В одной коробке были очень ценные старые книги, мы даже боялись, что ваши родители одумаются и попытаются их назад забрать.
— Поэтому вы меня так нелюбезно встретили? — сообразил Максим.
— Да.
— Не тревожьтесь, книги я отбирать не собираюсь, — улыбнулся он. — Значит, ничего о причинах бабушкиного поступка вы не знаете? — Полина покачала головой. — А может, в книгах было вложено какое-то письмо? Вы их пролистывали?
— Нет, но мы, безусловно, просматривали их, ставили штампы, и если бы там что-то было, наверное, мы бы заметили. — И тут Полина кое-что вспомнила. — Знаете, в одной из старых книг была записка, но это был перечень книг на английском, французском, немецком и латыни и какие-то цифры, может, страницы с любимыми стихами? Но эта записка очень старая, во всяком случае, мне так кажется.
