– А это уж мне решать! – набычился Крук. Он явно не собирался уступать.
Толпа притихла. Все устремили свои взоры на этих двоих. Они долго стояли в повисшей вокруг тишине, сверля друг друга глазами. Наконец Крук не выдержал и схватился за свою секиру. Но едва он вознес ее над головой, думая обрушить на голову Хельги, как тот выхватил из ножен меч. Словно молния блеснула и рассекла кольчугу на груди Крука. Засочилась кровь. Крук все же нанес свой удар, но промахнулся, и тут же меч Хельги отсек ему кисть правой руки. Секира упала на землю, а Крук уставился на обрубок, из которого брызгала алая струя. Он уже не сопротивлялся, когда острие клинка вошло ему в горло.
Стоя над поверженным ругом, Хельги обратился к его дружине:
– Теперь вы служите мне!
Хельги говорил так, что каждому становилось ясно – возражений он не потерпит. И никто не возразил. Великая, грозная и вместе с тем притягательная сила исходила от Хельги. Простые воины почувствовали эту силу и увидели в Хельги своего предводителя. Даже Ансгар, подозревавший, что это и был оборотень, погубивший конунга, невольно потянулся к нему. Мелькнула мысль, что за таким человеком он мог бы пойти и в огонь, и в воду. Это было какое-то наваждение, которому он поддался вместе с другими.
Послышались крики: «Хельги! Хельги!» И уже едва ли не все воинство Хольмгарда в едином порыве выкрикивало его имя. Еще пытались что-то возражать Ратмир с Твердиславом, и к кому-то взывал Годин, но их почти никто не слушал, кроме их собственных дружинников, да и то не всех. Тогда Хельги подошел к Асмунду, и маленький Ингвар потянул к нему ручки. Хельги взял его под мышки, снова вышел на середину и высоко поднял над головой, а затем усадил на трон. Так Хельги стал великим ярлом при маленьком конунге Ингваре.
* * *
Вечером друзья снова собрались в своем углу и, сбившись в тесный круг, решали, как же им быть дальше. Впрочем, особых споров не велось. Все они были в восторге от нового владыки Хольмгарда, и уже никто не спешил поскорее покинуть Остерланд.
– Видели, как он в два счета уложил Крука? – восхищался Ульвар.
– Да, отменный воин! – важно кивнул Бильд. – С таким шутки плохи!
– Когда Хельги сказал воинам Крука, что теперь они служат ему, мне показалось, что он и ко мне обращается, – рассказывал Агнар, – и, клянусь, у меня было такое ощущение, что, если бы он и вправду мне так сказал, я бы ни на миг не задумывался. С таким конунгом мы многого можем достичь.
– Он не конунг, а великий ярл, – поправил его Ивар.
– Да хоть бы и так, не все ли равно? Истинным правителем Хольмгарда теперь будет именно он.
– Это верно.
– Вы еще не забыли про золото Ёрмунрекка? – спросил Агнар. – Если кто и сможет привести нас к нему, так это Хельги!
– Разве мы не хотели вернуться на родину? – спросил Раудкар.
На него посмотрели, как на сумасшедшего, даже родной брат.
– Ты что? А как же золото?
Раудкар смущенно почесал затылок.
– Дела наши идут в гору, – продолжал рассуждать Агнар, – сначала мы перешли в хирд конунга, а теперь у нас новый правитель, настоящий. Раньше служили дряхлому старику, который не выходил из своего дворца, а теперь – молодому и полному сил, с которым нас ждут походы и победы. Такие, как Хельги, не знают поражений. Я чую в нем это.
– Что до меня, так я и не собирался уходить, еще вчера вам сказал, – напомнил Бильд, – а теперь и подавно остаюсь. Скоро здесь начнутся интересные дела, и я не хочу ничего пропустить.
– Я тоже остаюсь, – сказал Оддвар, – я за Хельги теперь хоть на край света пойду, это настоящий конунг.
– М-да, пожалуй, я тоже останусь, – прохихикал Брунольв, – не оставлять же тебя одного, а то пропадешь.
– Уж без тебя-то, конечно, пропаду, – подыграл ему Ётунсон.
– Вчера я рвался прочь отсюда, – проговорил Ульвар, – но вы правы, сегодня перед нами предстал настоящий конунг, и я хочу служить ему. Я уверен, будет война с Кёнигардом. Поищем золото, как сказал Агнар, тогда уже можно будет и домой возвращаться. Но не сейчас. Сейчас остаемся.
– Остаемся, – согласились близнецы.
– Ну, раз такое дело, то и я останусь, – присоединился Ивар.
– Брат, а ты что скажешь? – обратился Агнар к молчавшему все это время Ансгару.
Ансгар не знал, что ответить. Наваждение стало проходить, а подозрения остались и даже стали сильнее, чем прежде. Оборотень убил конунга, а теперь Хельги занял его место. Все сходилось. Да, Хельги – великий воин, Ансгар тоже чувствовал в нем ту силу, о которой говорил его брат. И конечно он будет выдающимся правителем, пойдет войной на Кёнигард и добьется победы. Все это так. Но он не человек, он что-то другое – запредельное и страшное. Хельги – это зло, он не остановится ни перед чем, добиваясь своей цели. Горе тому, кто станет у него на пути, но и служба ему до добра не доведет. Так думал Ансгар, решая, как ответить на вопрос. Но он не успел ничего решить – появился Свен.
– Иди, конунг Хельги зовет тебя, – сказал он. Хельги не был конунгом, но Ансгар возражать не стал.
Свен провел его в трапезную, где прежний конунг устраивал пиры для своей ближней дружины, и тут же поспешил уйти. Ансгар остался один на один с великим ярлом. Вокруг было темно, только у кресла, где обычно восседал Рёрик, горел факел. Его пламя танцевало замысловатый танец, и вместе с ним на стенах плясали тени. Хельги стоял вполоборота, так что огонь освещал только часть его лица. Всматриваясь в него, Ансгар угадывал странное сочетание звериных и человеческих черт, которые сменяли друг друга, будто переливаясь, в зависимости от того, как падал свет. Недобрая усмешка исказила губы Хельги, блеснули зубы и стали ясно видны клыки хищника.
– Ты смел, – послышался голос. Красивый голос, словно певческий, – он никак не вязался в голове Ансгара с образом, стоявшим у него перед глазами. – И ты умен. Умнее, чем можешь показаться. Ты видишь то, что другие не замечают, и догадываешься о том, о чем другие даже не подозревают. И эта твоя догадливость опасна для меня, хотя до сих пор тебе хватало сообразительности не болтать понапрасну.
Хельги говорил прямо, не скрываясь, и Ансгар понял, что все его подозрения оправдались. Перед ним стоял оборотень. Тот, с кем Ансгар дрался перед лицом конунга в день, когда Рёрик принял хирд Бальдра на службу, тот, с кем он пил мёд на пиру, тот, кто в образе призрачного волка пробирался в покои конунга, и лишь амулет Брюнгерды ненадолго отсрочил смерть конунга, тот, кто, принеся голову Модольфа на костер Рёрика и убив у всех на глазах Крука, овладел высшей властью в Хольмгарде. А теперь Хельги, по всему судя, хотел и его смерти. Подумав так, Ансгар решил говорить смело, не таясь.
– Кто ты? – спросил он. – Кому служишь? Фенриру? Преклоняешься всеразрушителям?
Хельги засмеялся:
– Я никому не преклоняюсь и верю только в себя и свою судьбу! Что до тебя, то ты, верно, думаешь, будто я хочу твоей смерти. Это правда – стоит мне сказать слово, и ты будешь убит. Если понадобится, я и сам легко убью тебя. Но неужели ты думаешь, я стал бы звать тебя сюда ради этого и говорить с тобой? Конечно, нет. Дело в другом. Ты мне нравишься. В тебе есть сила, настоящая сила. И ты можешь быть полезен мне. Мне нужна не твоя смерть, а твоя жизнь! Я хочу, чтобы ты служил мне!
